Мой любимый писатель - Кира Лафф (2021)

Было всего лишь два часа дня, когда я ворвался в свою квартиру. Дверь была незапертой – такой я и оставил её, когда уходил. Ключи Киры лежали теперь в моём кармане, и, если бы она ушла, то не смогла бы её закрыть. Я ходил по комнатам. По тёмным закоулкам своей квартиры. И не находил её. Сейчас, именно сейчас я вдруг осознал, как глупо в очередной раз разменял свой шанс. Свой последний шанс побыть с ней хоть немного. Почему я ушёл утром? Трусливо сбежал от сложного разговора! Думал, что так будет лучше. Думал, это избавит нас обоих от нерешаемых сложностей. Тупой придурок! Нужно было остаться! Неважно, в чём состоял её план. Иногда совершенно неважно – проиграл ты, или победил. Важно просто продолжать играть. Даже если больно, если невыносимо – нужно, скрепя сердце, делать то, что от тебя ожидают.

Она сказала, что любит меня. Это единственное, что было важно. А я просто ушёл от ответа. Идиот. В прочем, как и всегда. Я чувствовал, что снова наступил на те же грабли. Преступное равнодушие было защитной реакцией на все важные события в моей жизни. Я слишком долго тренировался в хладнокровии, и теперь было вовсе нелегко избавиться от стереотипного поведения. Грёбанное прошлое всегда догоняло меня в самый неподходящий момент.

Ощущая полнейшее бессилие, я направился в кабинет. Не включая свет, я выставил несколько книг на книжной полке в углу. У каждого уважающего себя алкоголика есть заначка. Мне больше не хотелось трезвости. Мне просто хотелось всё забыть. Выпить так много, чтобы отключиться и долго-долго не просыпаться. А когда проснусь, всё повторить. Повторять это снова и снова до тех пор, пока девчонка не превратится лишь в воспоминание. В томительное и губительное прошлое.

«Жизнь – множество дней. Это кончится». Старина Джойс с его вечным сумраком намёков, собранных в тернистую книгу почти в тысячу страниц, был прав. Мне просто нужно терпеливо ждать, пока это кончится.

Я откупорил бутылку джина и сделал большой глоток. Да, твою мать, так лучше.

ГЛАВА 60. КИРА

Меня разбудил какой-то грохот. Я открыла глаза, по началу не понимая, где нахожусь. Закутанная в плед, я лежала на полу. Вокруг было темно. Я вспомнила, что нахожусь в гардеробной. Из-за разницы во времени с Нью Йорком, меня сморил сон. Когда я уснула сегодня утром, в Америке было два часа ночи.

Я села и потянулась. Громкий шум, который разбудил меня, повторился. Открыв дверь шкафа, я оказалась в спальне. Мои глаза сузились из-за яркого солнца, бьющего в окно. Был день. Наверное, я проспала часов пять, или шесть.

Зевая, я направилась на источник шума. Видимо, вернулся Кирилл. Я не знала, что сказать ему. Если честно, мне вообще не хотелось его видеть. Но после нашего разговора утром я почувствовала такое измождение, что даже не нашла сил, чтобы уехать в отель. Просто забралась в самый тёмный уголок в его квартире, свернулась клубочком и уснула.

И вот, теперь, мне предстояло вновь встретиться с ним лицом к лицу. После его утреннего признания, я понимала, что это конец. Но, несмотря ни на что, нам нужно было поговорить. Мы всё время поступали преступно небрежно по отношению друг ко другу. Оставляли слишком много недосказанности. Игнорировали здравость и руководствовались одними лишь порывами. Мне хотелось это изменить. Даже несмотря на то, что теперь уже было слишком поздно. Но лучше поздно, чем никогда, неправда ли?

Из кабинета доносился шум. Удары стеклом по твёрдой поверхности. Я тихо отворила дверь и заглянула внутрь. Кирилл сидел на полу, прислонившись спиной к стене. В его руках была наполовину пустая бутылка какого-то крепкого алкоголя. Каждый раз, когда он делал очередной глоток, то с грохотом опускал выпивку на пол. Я поражалась тому, как она до сих пор не разбилась! На Кирилла было больно смотреть. На его лице читалась потерянность и одиночество. Будто он был последним человеком во вселенной. Один в космосе, вечно приговорённый бороздить бескрайние просторы.