Сопротивление бесполезно - Тиана Макуш

Теперь, кажется, горело всё лицо. О, он готов. Первые полчаса, как его оставили в комнате «настраиваться», как раз этому и посвятил, благо ванная рядом. А ещё он почему-то настраивался исключительно на взаимодействие с Лирой, полностью упустив из внимания Олега. Надо исправлять. В самом деле, новенький раб в чужом доме, с незнакомым окружением, наверное, не должен вести себя столь вызывающе? Если не напрашивается на плети… Но вот чего Вадик избежит с удовольствием, так это порки. А ведь в понятие «широкие полномочия» и такое может входить.

Так что, постаравшись взять себя в руки, он почти спокойно перекрестил запястья на пояснице и опустил взгляд. Пора полностью включаться в игру.

— Простите, пожалуйста, я не хотел дерзить. Как мне к вам обращаться?

— Вот теперь вижу, что передо мной вышколенный раб. А то уже начали брать сомнения. Обращаться можешь «старший». Повернись и наклонись.

Чёооорт… Нет, правда? Но делать нечего. Вот только язык сдержать опять не удалось.

— Будете проверять мою готовность пальцами… старший?

Спрашивал-то он вполне вежливо, при этом постаравшись вложить во фразу всю язвительность, какую смог в себе отыскать. Олег хмыкнул, но удар стеком по заднице вышел очень неожиданным и болезненным, заставив вздрогнуть. Зато не вскрикнуть — получилось.

— Больно надо. Да и хозяйка велела не трогать — хочет первой снять все сливки. Так что можешь расслабить попку, малыш.

Расслабишь тут… Хуже всего, что на эту бесцеремонность Олега, на чувство стыда и унижения у него неотвратимо стоял. Ладно бы такая реакция на Лиру была, так нет же, вообще на ситуацию. Может потому, что он знает — это игра, для удовольствия? Наверное. Быстрый осмотр меж тем завершился, и ему протянули какую-то тряпку. Надо же, а он и не заметил, что у Олега что-то в руках было. Куда девалось тогда, когда братец его скручивал и лапал? На пол бросил? А стек, кстати?

Господи, вот зачем ему это знать? Какие-то мысли дурацкие в голову лезут, лишь бы отвлечься от понимания — что ему дали.

Назвать одеждой эти два тряпичных куска, соединённых верёвкой, язык не поворачивался. Да и не защищали они нисколько: спереди прямоугольник до середины бедра примерно, сзади такой же и… И всё. При необходимости откидывай в сторону или за верёвку заправь и делай, что хочешь. В смысле, как подозревал Вадик, с ним будут делать, что захотят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что застыл? Надевай быстрее, — можно подумать, здесь есть что надевать. — Хозяйка ждать не любит, а мы и так уже неприлично задержались. Или тебе помочь?

Ага, счаззз!

— Спасибо, я сам.

И ведь пришлось же. Самому. И хоть идти до игровой было всего ничего, Вадик пережил целый спектр ощущений: как болтаются без поддержки причиндалы, как лёгкий ветерок при движении овевает самое сокровенное, запуская по телу табуны мурашек, как потирается головка неуклонно твердеющего члена о чуть грубоватую ткань… и как эта самая ткань всё дальше и дальше отдаляется от тела. Блииин… Так он и вошёл, с членом наперевес и свисающим с него остатком ткани. И почти сразу, едва переступив порог, споткнулся.

Игровая превратилась в самое настоящее подземелье! Тёмные драпировки на стенах, окна вообще не видно (сколько ж там слоёв ткани?!), всё лишнее сдвинуто в стороны, кругом горят свечи, добавляя таинственности и теней, в самом центре комнаты стоит высокое кресло, сильно напоминающее трон, и в нём сидит Верхняя.