Жестокая любовь - Наталья Соболевская

— А-а-а, всё поняла! — тут же похвасталась я. — Мы летим на море! Да-да. Вот зачем тебе понадобились документы, билеты купить. Нет, классно, конечно, лететь два часа и вот ты уже на пляже, греешься на песочке. Только в чём купаться — ни у меня, ни у Вадика нет. Купальник с собой не брала. Вадик, ты слышал? — обернулась назад, чтобы посмотреть на реакцию сына. — Папа нас на море везёт!

Боковым зрением замечаю, как Кирилл тоже разворачивается к заднему сиденью лицом, прижимает палец к губам и тут же возвращает взгляд к дороге.

Смотрю на Кирилла, потом на сына, выражения лиц у обоих хитрые, похоже, я с двумя заговорщиками в машине сижу.

— Вадик, а ты что, с самого начала знал, куда нас папа повёз? — интересуюсь я и получаю от сына кивок. — Хм, а я же правильно угадала, что на море? Вадя, ты зачем пожимаешь плечами?

Глава 65

Мужская солидарность, как выяснилось, — явление крайне крепкое и вредоносное. Кир с Вадиком спелись — ничего мне не говорить, и никакими клещами информацию из них не выудишь. Ладно, Берман, с ним всё понятно, там за плечами и богатый жизненный опыт, и натура сама по себе скрытная, да и потрепать другим нервы у него, как за здрасьте. Но Вадик-то мой почему не раскололся? И так к нему подбиралась и сяк, а результат ноль. Гены? А как же! С наследственностью не поспоришь. Недаром же говорят, от осины не жди апельсины. От Кирилла забеременела, вот такого же непробиваемого упрямца и родила.

— Ну вот, угадала ведь, — тыча пальцем в потолок аэропорта, возмутилась я, потому как стоило нам зайти в здание, откуда-то сверху механический женский голос объявил, что началась регистрация на рейс в самый солнечный город страны. — Зачем вы меня мучили, если вашу задумку рассекретила давным-давно? — бросила ещё один упрёк, взяла сына за руку и, пробираясь сквозь толпу, направилась, занимать очередь.

— Ты не туда встала, — не скрывая довольной улыбки, сообщил Кир, когда нас догнал. — Нужная нам стойка, вон там, — приподняв руку, а вместе с ней и сумку, Берман показал вправо. — И давайте поторопимся, ещё минут десять и мы опоздали.

Как я не щурилась, но пока мы не дошли до табло, так и не разглядела, куда же мы всё-таки летим. А когда собрала красные неразборчивые буквы в название, от удивления потеряла дар речи, и, открыв рот, некоторое время выдавала что-то невнятное, пока мысли вновь не начали превращаться в слова:

— Кир, а для чего мы летим в мой родной город?

— Алиса, ты же у нас сообразительная, неужели сама не догадываешься, — явно наслаждаясь тем, в насколько сильный ступор я впала, отозвался Кирилл.

— Ты хочешь навестить моих родителей?

Берман лаконично кивнул, зато у Вадика, который, по всей видимости, прилагал немало усилий, чтобы не проговориться, случился словестный…, ну в общем он открыл рот и не мог остановиться, пританцовывая, повторял одну и ту же фразу.

— Мы увидимся с дедушкой и бабушкой…

— Алиса, у тебя такое озадаченное лицо, неужели ты не рада? — после досмотра уже в зоне вылета, когда мы пили кофе, а Вадик, важно прохаживаясь, изучал помещение, поинтересовался Кирилл.

— Да почему же не рада? Рада, конечно. Просто вот так без предупреждения свалиться родителям на голову…. Боюсь, маму хватит Кондратий. Она же обои не переклеила, бигуди не накрутила, пироги не напекла, а тут мы явились. А чего я сижу?! — спохватилась и резким движением, потянув за собачку, расстегнула на сумке молнию. — Надо хотя бы сейчас им позвонить и сказать….

— Не надо, — Берман забрал у меня телефон. — Зачем? Чтобы они все три часа, что мы добираемся, провели в суматохе.

— Я бы с тобой согласилась, если бы мы с Вадиком вдвоём к ним неожиданно заявились, но ты же, как бы чужой человек. Если у мамы не прибрано или не наготовлено, она мне потом плешь проест. А если у папы бутыля нет для нового знакомого, он ей поможет.