Жестокая любовь - Наталья Соболевская

День для меня показался уж очень длинным, ещё бы, столько эмоций, переживаний, событий, поэтому, когда Кир начал читать Вадику сказку, прилегла рядом с сыном, укрылась одеялом и как только закрыла глаза, тут же уснула.

— М-м, — мычу и хмурюсь я, потому как кому-то потребовалось потревожить мой сон.

— Тш-ш, — в полудрёме слышу я и ощущаю, что меня берут на руки и несут.

— Куда? — ещё ничего не соображая, интересуюсь я.

Ответ всё тот же.

— Тш-ш.

Отголоски ещё не до конца пробудившегося сознания напоминают мне, что нахожусь отнюдь не дома и уснула не у себя в комнате, а в гостиничном номере в одной кровати вместе с сыном.

Глубоко вздохнув, ярко ощутила терпкий аромат парфюма Кирилла, перемешанный с его естественным, и на мой взгляд, ещё более приятным запахом. Кое-как разлепила глаза, но из-за кромешной темени ничего не увидела, зато тактильные ощущения работали хорошо. Когда Берман поднял меня с кровати, неосознанно, подчиняясь инстинкту, обхватила его за шею. Кожа у мужчины не то, чтобы тёплая, она горячая, почти такая же, как при ознобе, а ещё Кир определённо раздет, до какой степени — точно сказать не возьмусь, но что по пояс — это определённо.

Кирилл полностью остановился, и та его рука, что придерживала меня за пятую точку, начала что-то делать, тихо скрипнула дверь — это, я так понимаю, мы вышли, а лично я выехала из спальни, где посапывает Вадим. Да, всё верно, в тусклом свете ночника различаю очертания общей комнаты.

— Ой, — ахнула я, потому как Кир резко набрал скорость, да такую, что у меня почти ветер в ушах свистит, а ведь до этого Берман двигался плавно, медленно и аккуратно.

Ёперный театр! А что у Кирилла с лицом? Оно у него сосредоточено-измученное. Такое ощущение, что он год, бедняга, крепился, в туалет не ходил, и вот настал момент, когда можно, осталось лишь до белого друга дойти. Цель видна, и Берман, ни на что не обращая внимания и сметая всё на своём пути, к ней приближается.

К тому моменту, когда мы добрались до двери второй спальни, с меня слетели остатки сна, и мысленный процесс полностью восстановился.

Конечно же, сразу сообразила, куда и, главное, для чего меня тащит Берман, а ещё догадалась, что его лицо выглядит озадаченным не из-за желания справить нужду, мужчину словно палкой подгоняет совсем другая человеческая потребность, которая в классическом исполнении подразумевает двух участников, а именно — мужчину и женщину.

— Алиса, может, ты уберёшь от двери ногу, ты же видишь, я из-за неё открыть не могу, — безуспешно дёргая за ручку, возмутился Кирилл.

— Зачем мне её убирать? Я специально ногой в дверь упираюсь, чтобы ты меня в своё логово не утащил, — шиплю в ответ.

Берман на секунду прикрыл глаза и, видимо для успокоения, выдохнул.

— Алиса, мне сейчас совсем не до игр. С самолёта терпел. Всё, уже не могу. Ещё чуть-чуть и кровь носом пойдёт, а ещё кое-что разорвётся.

— А я тут при чём?!

Кирилл посмотрел на меня с таким недоумением, словно на моей переносице третий глаз только что образовался и вдобавок моргнул.

— После того, как ты выставила претензию, что многое себе позволяю, целую, трогаю, когда захочу. Сам себе дал слово не домогаться тебя, пока сама не позовёшь. Алиса, ты позвала! В самолёте! Я вообще не понимаю, как до этой минуты дожил!

— Да я же пошутила, — бойко заявила я, но тут же вжала голову в плечи и постаралась в размере уменьшиться.

Брови Кирилла сошлись, челюсть нервно ходуном заходила, и хоть его рот мне ничего не сказал, зато глаза вполне ясно выразились — «Удавлю».

— Да хрен там, у тебя этот номер пройдёт, — рявкнул мужчина, резко развернулся так, что моя нога по инерции оторвалась от двери, и пока я барахталась у него в руках, беспрепятственно попал в спальню.