Жестокая любовь - Наталья Соболевская

— Алиса, неужели ты до сих пор на меня так сильно злишься, что не готова поменять обо мне мнение?

— Кир, ты дурак? — не планировала опускаться до оскорблений, но слова сами по себе сорвались с губ. — Я не злюсь на тебя, а презираю.

— Скажи, что мне сделать, чтобы твоё отношение ко мне изменилось? — в голосе Бермана, когда он вопрос задавал, было столько готовности к действию, что казалось, попроси я его выпрыгнуть из окна и переломать ноги, он бы не задумываясь вышел из окна.

— Ничего, — честно ответила я. — Ты же не ногу мне случайно в троллейбусе отдавил, а жизнь в девятнадцать лет покалечил. Нет, я бесконечно рада, что у меня Вадик есть, но до сих пор оглядываясь назад и вспоминая те времена, удивляюсь, как в петлю не залезла.

— Алиса, какая петля?! — воскликнул Кирилл и потёр лоб, словно его резко начала мучать головная боль. — Не преувеличивай. У кого у кого, но у тебя точно нет суицидальных наклонностей.

— Не преувеличивай, — ехидным тоном передёрнула фразу. — Да я преуменьшаю и основательно. Я совсем молоденькой девочкой оказалась посреди чужого города и беременной. Из дохода — стипендия и те крохи, которые мне высылали родители. Конечно, могла вернуться к ним, и тогда не надо было думать хотя бы о крыше над головой, но без образования как бы я растила сына. Осталась. Днём училась, вечерами работала. Были времена, когда несколько месяцев подряд спала не больше четырёх часов в сутки, а ещё часто вставал выбор — себе купить что-нибудь из еды или купить детскую смесь Вадику. Угадай, что я выбирала?

— Алиса, не надо! — на этот раз Кир в прямом смысле взревел и, склонив голову, обнял её руками, видимо, на подсознательном уровне таким образом прикрывает уши, чтобы не слышать меня. Если господину Берману настолько не по душе только разговоры о чьём-то недоедании, как бы он реагировал, если бы его поставить в схожую ситуацию?

— Что значит — не надо? То есть ты не хочешь знать в каком клоповнике прожил твой сын первые два года жизни и о вечно скандалящих пьяных соседях даже не желаешь послушать? Что так? — Берман молчал, да и я не особо ждала ответа и продолжила. — Понимаю, в этой ситуации оказалась не первой и отнюдь не последней. Думаю, многие через мои испытания прошли. Уверена, некоторые справились с проблемами куда достойней меня, а кто-то, возможно, сломался. Но одно знаю точно — все как одна презирали мужчин, от которых родили и которые впоследствии от них отвернулись.

— Но я не отворачивался! Я не знал! — прорычал Кирилл. На него в данный момент без содрогания и не взглянешь. От напряжения лицо пунцового цвета, а на всех открытых участках кожи вены так вздулись, что, того и гляди, лопнут.

— Ты сам отказался узнать! — выдала криком я. — Напомнить, что от твоего имени передала мне секретарь?! Чтобы не смела никогда больше звонить и….

— Ты предполагала, как я отреагирую на звонок, — выкинув вперёд руку и показав на меня пальцем, перебил Кир. — И умышлено не сказала помощнице, что беременная. То есть и оставила меня в неведении и ответственность с себя сняла. Одно слово, Алиса, всего одно слово и не было бы у тебя в жизни всех этих ужасов, а я бы не был кругом виноват. Но нет, ты предпочла мучиться, вместо того, чтобы просто сказать одно слово. И если хочешь знать, у меня порой тоже к твоему горлу тянутся руки, чтобы придушить, стоит подумать, что мог никогда не встретиться с сыном. Как ни крути, но ты свою обиду на меня поставила выше моих отцовских прав.

— Ха, — усмехнулась я. — А тебе, случайно, не надо было задуматься о последствиях, или это такая невидаль — беременность после незащищённого секса?

Несколько недель назад, когда мы с Берманом не так бурно, как сегодня, но выясняли отношения, уже бросала ему подобное обвинение. В обоих случаях Кирилл отреагировал одинаково — он мгновенно замкнулся в себе и замолчал.