И вот створки лифта закрылись, отрезая нас от остального мира. Мы молчали. Мне казалось, я кожей чувствовала его напряжение… Тоже волнуется? Не может быть. Это я, как настоящая трусиха уже искусала себе все губы от переживаний, прожигая глазами дырку в ковре на полу. Он чуть придвинул меня к себе и нежно провёл вверх-вниз по плечу. Успокаивая? Приободряя?

Лифт остановился, звонким сигналом оповещая о прибытии.

Мы подошли к двери моей квартиры и, прежде чем я успела открыть дверь, Ярослав развернул меня к себе и, положив горячие ладони на мои плечи, заглянул в глаза:

— Я бы хотел зайти. А ты? Ты хочешь, чтобы я остался?

И снова выбор. Он хочет, чтобы я решила сама. Очень галантный поступок. Но форменное издевательство… Почему я должна говорить это вслух? Хочет, чтобы я прямо здесь сгорела от стыда, превратившись в кучку до предела смущенного пепла?

— Я буду рада, если ты зайдёшь, — на одном дыхании проговорила я и, быстро завернувшись от его горящих глаз, открыла дверь. Включила свет и сняла обувь. А когда дверь тихо щелкнула, закрываясь за ним, я вздрогнула, словно прогремел гром.

— Отличный диван. И в целом здесь стало очень уютно.

— Спасибо. Будешь кофе или чай? — поинтересовалась я, в страхе пялясь на собственную кровать.

— Я бы предпочёл немного другое угощение, — тихим бархатом раздалось у уха, а нежные ладони медленно проскользили от плеч к пальцам, останавливая дыхание. — Если ты не против.

Он неожиданно коснулся губами моей открытой шеи, из-за чего я снова вздрогнула.

— Тебе страшно, котёнок? Скажи честно.

— Страшно…

— И это нормально, Злата, — он положил свои руки мне на живот, теснее прижимая мою спину к своей груди и горячо шепнул: — Просто, знай, что я тебя не обижу. Буду ласков и нежен. И ты всегда меня сможешь остановить. Хорошо?

Я кивнула, потому что в горле образовался тугой спазм.

— Включи любимую музыку и приглуши свет…

Я выполнила указания и обернулась на него, не зная, что делать дальше.

Он некоторое мгновение прислушивался к медленной композиции группы “Queen” и, улыбнувшись, протянул руку:

— Потанцуем?

Я тоже улыбнулась от того, что он оценил мой выбор и приняла его предложение, аккуратно укладывая свободную руку на его плечо.

— Наверное, их песни будут популярны в любые времена, — усмехнулся он, не позволяя отвести глаз от своих.

— Да, потому что их творчество на века, — почти не дыша, согласилась я.

Пальцы дрожали, да и само тело нет-нет, да содрогалось. Ещё чуть-чуть и у меня застучат зубы. Бли-и-ин. Как усмирить дебильный нервоз?

Ярослав опустил свой взгляд на мои губы, которые я терзала зубами и, усмехнувшись, нежно освободил от их плена нижнюю подушечкой большого пальца.

— Оставь и мне чуть-чуть.

Я прерывисто вздохнула, уловив в его голосе хриплые нотки желания. А затем он притянул меня ближе и наклонился для поцелуя. Горячий язык упоительно-медленно скользнул по истерзанной губе, следом проникая внутрь. Он шумно выдохнул через нос, и подхватив меня на руки, понёс к кровати…

Аккуратно уложил меня на спину и распрямился, не торопясь снимая пиджак, а затем приступая к пуговицам на рубашке. Он словно давал мне ещё чуть-чуть времени для того, чтобы я могла отказаться… Но я не намеренна. Пусть меня бьёт озноб и не слушаются пальцы, не давая расстегнуть ремешок на платье, я не передумаю.

Ярослав отбросил рубашку и, улыбнувшись, наклонился, накрывая своими ладонями мои бесполезнее пальцы.

— Я помогу.

Я кивнула и убрала руки, закрывая глаза, чтобы услышать кожей невероятную мелодию ощущений от его прикосновений…

Ремешок. Молния платья сбоку. И горячие ладони, скользящие от бёдер, к талии, к подмышкам, а затем и к локтям, наконец, освобождая меня от плена одежды. Кожи коснулся холодный воздух, когда он снова распрямился. Я не смотрела, что он делает, ожидая то, что меня ждёт дальше, что бы это ни было.