Безнадежная - Аника Громова

— Это не самый важный звонок в моей жизни, — говорит Наташа, переводя смартфон в режим фокусировки.

Он всего лишь от мужчины, который имел все шансы занять важное место.

— На мои звонки ты также реагируешь? — мать прищуривается, поднимая на нее взгляд от своего нарезаемого салата.

Конечно, она все переводит на себя. Но прямо сейчас Наташу это, на удивление, даже не раздражает. Наоборот, она только слегка улыбается.

Лимит раздражительности исчерпался настолько, что она может проводить время с семьей спокойно.

— Нет, само собой, — отвечает Наташа. — Ты-то у меня одна. А других... звонящих — много.

Тоже — не то чтобы. Конечно, если не открывать Тиндер и не лайкать всех мало-мальски привлекательных мужчин, еще не начавших лысеть. Но до такого Наташа еще не дошла. Пока ее отчаяние распространяется исключительно на рабочую ситуацию.

— А что у Даниэллы опять? — спрашивает мать. — Доклад или сессия?

— День рождения подруги.

Наташа выдумывает этот «день рождения» на ходу. Потому что Даниэллу на этот раз даже не позвала с собой, как обычно бывало. Самостоятельно решила принять удар материнской критики на себя — ничто так не встряхивает лучше. Да и бодаться с Данькой ей совсем не хотелось.

Она поднимается из-за кухонного стола.

— Давай помогу с овощами, — предлагает матери.

И видит в глазах той внезапное удивление.

— Думала, ты никогда не предложишь помощь, — замечает мать.

Наташе от этого становится немного не по себе. Но она просто снова улыбается. Пускай и уже чуть более натянуто.

* * *

— Подожди, мне надо погуглить, что означает эта карта, — задумчиво произносит Даниэлла, разложив перед Наташей карты таро.

Карты у дочери самые простые, но еще совсем свежие — не помятые, пахнущие типографской краской. И, делая расклад, она смотрит то в инструкцию, то в смартфон. Наташа, сидящая напротив нее за кухонным столом, испытывает прилив какого-то неестественного умиления.

Ее взрослая дочь увлеклась гадательной чепухой. И решила в свое новое увлечение посвятить мать, а не отсиживаться с картами в своей комнате. Наташа даже обещает себе, что постарается относиться ко всему без скептицизма. Пускай это не так уж и просто.

— Все, нашла, — кивает Даня. — Это — карта надежд, перспектив, обновления и связи между сексуальной и творческой энергиями.

— И что это может значить более конкретно? — с максимальным вовлечением интересуется Наташа.

— Ну, — дочь поднимает на нее взгляд и чуть смущается. — Все может быть просто иносказательно. Карты скорее направляют. Эта карта в раскладе отвечает за ближайшее будущее. Значит, тебя могут ждать какие-то перспективы, связанные с... С твоим полом? В английском же...

Наташа кивает, чуть улыбаясь. Естественно, для себя все можно трактовать по-разному. Можно придумывать что-то свое, основываясь на изображениях с карт, можно строить предположения. Просто Даня не настолько вовлечена в ее профессиональную и личную жизнь, чтобы более уверенно вещать с этими своими картами.

Но попытка неплохая. Просто потому, что позволяет Наташе провести с дочерью время не только за быстрым завтраком.

— Так, следующая карта...

Даня прерывается, вскидывая голову на звук дверного звонка.

— Мы ждем кого-то? — спрашивает дочь.

Наташа отрицательно покачивает головой.

— Так, может, не будем открывать?

Это поколение.

— А если соседей заливаем? — поднимает бровь Наташа. — Я подойду.

Она поднимается из-за стола. Трубы, конечно, они меняли не так давно. Но надежности таких коммуникаций не то чтобы стоит доверять.

Вот только за дверью оказываются не соседи и даже не какие-нибудь сектанты, которые раньше ходили дружными и крайне настойчивыми компаниями.

За дверью оказывается Кирилл.

— Серьезно, Логинов? — выдыхает Наташа. — Ты не мог...

Она осекается.