Моя большая маленькая тайна - Элина Бриз (2022)

— Я бы это сделал для любого другого человека, — пожимает плечами, — жаль, что ты не смогла со мной связаться раньше, тогда уже давно было бы все позади.

Алекс уходит, тихонько прикрыв за собой дверь, а я снова погружаюсь с головой в свои страхи и пучину отчаянья. За всю ночь мне не удается поспать ни секунды, я настолько на взводе, что хожу из угла в угол. Матвей видимо чувствует мое состояние и капризничает, я просто беру его на руки и начинаю ходить вместе с ним, легонько покачивая.

Вспоминаю, что я давно не видела Даню, уже целую неделю, от осознания еще и этого факта по моим щекам одна за другой стекают слезинки. Пытаюсь взять себя в руки, но у меня ничего не получается. В итоге, когда наступает утро, я чувствую себя измотанной и неживой. Постоянная тревога просто высасывает из меня все жизненные силы.

Когда в палату входит медсестра с каталкой, я замираю и чувствую, как мое тело начинает ощутимо потряхивать. Я инстинктивно прижимаю к себе сына еще сильнее и пячусь от нее назад, до тех пор, пока не врезаюсь в стену. Видимо, ее это нисколько не смущает или она привыкла уже к такой реакции, она уверено подходит ко мне и протягивает руки для того, чтобы я отдала ей сына. А я не могу. Не могу отдать. Он совсем крошка, ему только исполнилось три месяца, как он выдержит все это? Как перенесет наркоз?

Меня начинает трясти еще сильнее, внутри все холодеет и трескается, чтобы в следующий момент со звоном рассыпаться мелкими осколками. Я всхлипываю, а медсестра в этот момент решительно отбирает у меня ребенка и кладет его на каталку. Матвей в этот момент просыпается, и заходиться душераздирающим плачем, который окончательно разрывает мои внутренности на части. Крик моего ребенка разносится по огромным коридорам медицинского центра и эхом отзывается у меня в голове. Я сжимаю виски кулаками и начинаю реветь в голос, потому что слышать, как плачет твой ребенок и знать, что ты не можешь его никак успокоить убийственно для матери.

Я срываюсь с места и бегу к операционной, блуждаю по бесконечным длинным коридорам и никак не могу вспомнить и найти, куда нужно сворачивать. Когда я после бесконечных метаний нахожу нужную мне дверь, она естественно оказывается уже закрыта. Упираюсь лбом и руками в стеклянные непрозрачные двери, и начинаю скрести по ней ногтями. Вспоминаю все известные мне молитвы и шепчу их про себя, сбиваюсь, начинаю заново и так по кругу. Меня душат рыдания, лицо заливают слезы, голос уже давно сел и изо рта вырываются какие-то отчаянные стоны и хрипы. Ноги отказываются меня держать, и я медленно съезжаю на пол, обхватываю себя руками и пытаюсь перестать дрожать.

На эмоциях достаю телефон и пытаюсь набрать номер Егора. Мне плевать сейчас, что он женат и любит другую женщину, плевать, что придется открыть ему мою тайну, мне просто нужна его поддержка. Нужна, как никогда. Он единственный сейчас может понять меня, ведь это и его сын тоже. Несколько секунд слышу гудки, а потом мне отвечает… женщина. И я сразу слышу, что это не его жена и не секретарша, голос и той и другой я запомнила.

— Аллооо, — произносит еще раз на распев игривым голосом, — говорите же…

Я сбрасываю вызов и вжимаюсь в стену еще сильнее. Ничего так и не изменилось в этой жизни, я по-прежнему одна, у меня нет семьи, и никогда не будет. Слезы снова бегут по лицу, я подгибаю ноги и я роняю голову на свои колени. Не знаю, как мне выдержать эти часы ожидания, каждая прожитая последующая минута разрывает душу на части еще больше. Мне одновременно страшно, больно, горько и одиноко. Сжимаю свои ледяные пальцы со всей силы, заламываю руки, но не чувствую боли, только в груди она пульсирует, даже дышать полноценно не дает.