Моя большая маленькая тайна - Элина Бриз (2022)

С наступлением утра моя тревога достигла гигантских масштабов, я так издергалась и накрутила себя, что напоминала оголенный провод, и поэтому когда зазвонил мой телефон, я даже подпрыгнула от ужаса. На экране высветился номер телефона Егора, и я выдохнула с облегчением.

— Да, — отвечаю дрожащим голосом.

— Ты дома? — слышу очень напряженный голос и сжимаю телефон сильнее, — я сейчас заеду, — чеканит каждое слово, так и не дождавшись моего ответа.

Не знаю почему, но в этот момент мне кажется, что я рано выдохнула. Тон его голоса не оставляет мне надежды на благополучный исход ситуации.

Егор появляется в моей квартире через сорок минут, мне кажется, за это время половина моих волос стали седыми. Не смотря на всю усталость, которая отчетливо проступает на его лице, я замечаю злость в его глазах, точнее даже сказать бешенство и сразу вижу, что весь негатив направлен опять на меня. Не понимаю, что происходит, ничего не понимаю, а он сразу начинает орать.

— Ты что творишь ненормальная? — набрасывается на меня с порога, — совсем с ума сошла? Как ты могла ударить ребенка? Своего ребенка? Как?

— Что? — всхлипываю я в отчаянии и зажимаю рот руками.

Что она посмела сделать с моим сыном? Я убью ее, даже, если меня посадят за это.

— Я только что вернулся из командировки, зашел в детскую, где уже проснулся Даня. Он был в одних трусах, и я заметил синяки у него на ручке и ножке.

— Господи, как он? Плачет? — сквозь слезы пытаюсь выяснить состояние ребенка. Может ему в больницу надо.

— Сейчас с ним все в порядке и теперь я сам глаз с него не спущу, а ты… — злобно рычит на меня, — зря я снова открыл тебе лимит доверия, как ты могла? Тебе вообще нельзя иметь детей. Скажи, ты и новорожденного ребенка своего бьешь? — его каждые слово, как нож в спину. Я даже дышать не могу несколько долгих секунд.

— Егор, опомнись, что ты такое говоришь? — еле шепчу ему в ответ и сжимаюсь от боли.

— Это ты опомнись, тебе явно лечиться надо, — кидает мне эти слова напоследок и выходит за дверь.

Я сползаю на пол и закрываю лицо ладонями, слезы льются без остановки, и я чувствую, что срываюсь в истерику. Как я устала от его постоянных упреков и обвинений в мою сторону. Мне кажется, если сейчас мир рухнет, то в этом тоже буду виновата я. Хотя для меня он давно уже рухнул.

Ко мне почти сразу приезжает Настя и, увидев, в каком я состоянии, начинает кому-то звонить. Я понимаю кому, только когда в дверях появляется обеспокоенный Алекс, он опускается передо мной на колени, берет на руки и несет на диван.

— Что он опять сделал? — слышу злое рычание, но ответить ему не в силах, до сих пор не могу успокоиться.

Настя выходит из детской и сама ему все рассказывает. Алекс внимательно слушает, затем начинает кому-то звонить и непрерывно давать поручения.

— Присмотри, пожалуйста, за ней, — просит Настю, — мне нужно отъехать ненадолго. И дай ей что-нибудь успокаивающее, то, что можно кормящим. Я скоро вернусь.

Я выпиваю чай, который делает для меня Настя, кормлю ребенка и проваливаюсь в спасительный сон.

***

Егор

Я вернулся из командировки, ужасно вымотанный, практически не живой, в последнее время не могу спать, даже, когда смертельно уставший. Жену свою видеть я совсем не хотел, поэтому прошел сразу в детскую.

Сначала меня напрягло то, что у ребенка другая няня, но это резко отступило на второй план, когда я увидел синяк на ручке и на ножке. Он, конечно, был очень подвижным ребенком, мог упасть или стукнуться, но на руках явно прослеживались пятна от пальцев, его кто-то слишком сильно схватил за руку.

Я пытался выяснить все подробности у няни, но она, напуганная моим криком, в слезах молча выбежала из комнаты.

Я зашел в спальню и, увидев только проснувшуюся Эмили, устроил ей допрос.

— Что случилось с Даней? — рявкаю сразу на нее, — почему у него синяки?