Третий шанс - Татьяна Рябинина

Свадьба, как и любая другая, получилась немного нервной и бестолковой, но при этом бешено веселой и роскошной. Я, может, и хотела бы поскромнее, но не вышло.

- Извини, Юль, когда ты связан делами с кучей народу, приходиться соответствовать статусу. Иначе не поймут. Смотри на это проще. Они пусть веселятся сами по себе, а мы – для себя.

Так и вышло. Мы даже во время церемонии умудрялись шептать друг другу всякие глупости и пошлости, с трудом сдерживая смех. Так и на фотографиях получились: два полудурка с улыбами до ушей. А в целом все по стандарту: лимузин, Стрелка с шампанским, банкет, ночь в “Four Seasons” и самолет бизнес-классом в Адлер на следующий день. Лешка забрал Глашу, Полина отправилась на дачу к Димкиным родителям, о них мы могли не беспокоиться.

Вообще-то Димка предлагал Эмираты, но тут уж я уперлась рогом. В мире творится черт знает что, ложишься спать и не представляешь, что будет утром. К чему лишний риск? Сняли апартаменты на Красной поляне. До моря за две недели добрались один раз, но и бассейна во дворе хватало. А больше всего мне нравилось сидеть на балконе с бокалом вина и смотреть на горы.

Правда, Димка проболтался, что горы не очень любит, и я огорчилась.

- Мог бы и раньше сказать, поехали бы куда-нибудь в другое место.

- Зачем? – он пододвинул свой шезлонг ближе и обнял меня за плечи. – Тебе же здесь хорошо. Просто у меня с горами были… не очень приятные ассоциации. Из прежней жизни. Но рядом с тобой это уже не имеет значения. Как будто резинкой стерло.

- Кстати, мы опять истрахали все резинки, - заметила я. Тоже по ассоциации. – Кто пойдет в лабаз? Камень-ножницы-бумага?

- А надо? – засомневался Димка. – Лениво же. Одеваться, спускаться, идти, потом обратно подниматься.

- Морозов, признайся честно, ты просто хочешь ляльку.

- Ну… да, - он не стал отпираться. – А кто-то не хочет пуза и токсикоза, а хочет вкусно трахаться до самой старости.

- Не передергивай, пожалуйста! Я не так говорила.

- Передергивать рядом с красивой молодой женой? Фи, Юль Пална. Даже если молодая уже и не молода.

- Чего?! – возмутилась я. - Не молода?!

- «Двенадцать стульев». Ну а что? Молода, что ли? Еще немного – и скажешь, что слишком старенькая для ляльки. Ну так как? – Димка положил руку мне на колено и медленно повел ее вверх, к краю шортов. - Мы придем к разумному компромиссу? Или будем передергивать каждый сам с собою, чтобы ни-ни?

- Ну ладно… Вот такой компромисс. Сегодня мы никуда не пойдем, но ты будешь осторожен, как сапер на минном поле. Идет?

- Не все саперы доживают до пенсии, - заметил он глубокомысленно, подбираясь к молнии.

- Но только самоубийцы топают по минам умышленно, - я поймала его руку на подлете.

- Ладно, ладно, умышленно не буду. Буратино сам себе не враг. Ты же потом что-нибудь откусишь – и не факт, что голову.

То ли встроенная Димкина порядочность сработала, то ли на распределительном пункте младенцев отвлеклись, но ляльки в тот раз не получилось. Сначала я порадовалась, потом призадумалась. Насчет того, что молодая уже не молода. Тридцать шесть годиков, на минуточку. Мадам Грицацуевой, вроде, меньше было.

Когда очередной стратегический запас подошел к концу, я согласилась предоставить решение этого вопроса высшим силам. Если они сочтут, что пора, ну, значит, так тому и быть. Прямо гора с плеч – когда не надо о чем-то думать. Я не я, и лошадь не моя.

К тому же забот после возвращения навалилось столько, что мама не горюй. Помимо рабочих. Дети кочевали с одной дачи на другую, а мы с Димкой, выкраивая ошметки времени, занимались домом. Чтобы не ждать долго, еще в мае отсмотрели пять готовых под заселение и остановились на первом – в Мистолово. Бывшие хозяева съехали весной, ремонт шел полным ходом. Что-то из обстановки осталось, но большую часть приходилось выбирать и покупать.