ОНА… Не вулкан — ВУЛКАНИЩЕ! Багирова изольётся на меня тёплой лавой из пульсирующего очага. А я… Член налился настолько туго, что вот-вот лопнет. Я взорвусь мощнейшим извержением с выбросом мегатонн вязкой массы.

Горим, горим, горим…

Арина целует, обнимает, скребёт ногтями по моему затылку, шее, вонзает их в спину. Дыхание рваное и быстрое. Страсть охватила её сознание. А значит, дозволено всё и даже больше.

Гиперсексуальная. Багира моя! Женственность, похоть и нежность во взгляде.

Целуемся, ласкаемся, кусаемся, засасываем, стонем. Трахаем друг друга рот в рот.

Дикие. Сильные. Голодные.

Я и она — одного темперамента, одной воли. Едины в желании. Склеиваемся, сплавляемся в одно существо.

— А-а-х… О-м-м! Кирилл… Кир… — уникальными нотами, охами разжигает импульсы, сообщает ускорение.

Брюки на ней расстёгиваю, дёргаю вниз вместе с трусами. Кофта её охуенно-удобная свободного кроя. Руки сами под ткань залетают, раздевают. Остановиться бы и снять одежду по-хорошему. Но Арина поцелуй разорвать не даёт. Сам не хочу отрываться. Кажется, оба боимся, что волшебная связь пропадёт, и головы наши начнут думать, и думать, и думать…

Тяну её руки из рукавов вниз. Кофту поднимаю вверх, через её голову, перетягиваю на свою шею.

Зализываю губы, целую ярче. Она в ответ меня. Усыпляем нашу бдительность, растворяемся.

Сминаю грудь, вращая пальцами соски, и Багира тотчас плавится, громко стонет в мой рот, оседает.

Где-то там за спиной слышится трель моего телефона. Плевать. Похрен. Меня сейчас лошадиной дозой нашатыря в сознание не привести. От губ до груди спускаюсь сосущими поцелуями. Впиваюсь, вгрызаюсь, кусаю, бездумно оставляя следы. Поочерёдно зализываю, всасываю соски и кроме стонов, дыхания Багировой я больше ничего не слышу.

Резкие толчки сердца. Кровь пульсирует в бешеном ритме. Похоть внутри меня поёт и пляшет.

Не отрываясь от груди Арины, расстёгиваю ремень и свои брюки. Водоворот нас обоих болтает и кружит.

— Что ты делаешь? Кир… Кир… — взывает ко мне морская ведьма со дна пучины.

— Иди ко мне, — тяжёлыми вздохами рисую на её коже метки-автографы.

«Здесь был Кирилл!»

По-настоящему ещё не был. Но сейчас буду. Моя Багира. Сейчас моя. Моя…

— Нет, нет, нет, — возражает она с протяжными стонами наслаждения.

— Да, да, да! — отчаянно, властно, грубо прижимаю одной рукой к себе теснее, второй вклиниваюсь между бёдер.

— Кир… Я не хочу… Хватит… Почему ты так себя ведёшь? — от дрожания её рук, дрожания голоса, рваного ритма дыхания меня ещё сильнее яростной похотью кроет.

— Как так? — скольжу пальцами между набухших губ, ощущая жар, влагу, упорно проталкиваюсь вдоль тесных стенок. ― О-ох-хх, я не могу. Горячая киска. Мокрая. У тебя там уже океан…

— Что ты несёшь?.. Как маньяк ненормальный! — вздрагивает на сладком выдохе и с силой держит мои руки, не давая погрузить пальцы внутрь.

— Багира, я нормальный. Я только с тобой такой. Я твой маньяк.

В груди пожарище от того, как хаотично бьётся в огне моё сердце. Приподнимаю её вверх, раздвигая ноги шире. Она на миг замирает, а потом находит обломки контроля и прикрывает ладонями трепещущую обнажённую промежность.

— Блядь, да что ж такое?! Убери руки. Просто… Будь хоть раз податливой Кисой, ― рычу зло и тараню её своим членом.

Цепенею лишь, когда слышу громкие беседы за дверью.

— Вот видишь, не судьба! ― шепчет встревоженная Багира. ― Отпускай меня…

— Арина, мы родились на одной планете, по-моему, это судьба.

— Кир… Что ты делаешь? Зачем тебе презерватив? ― таращит испуганные глаза. ― Я поняла… Ты меня просто пугаешь. Разыгрываешь… А-а-а! Надеваешь? Что ты собираешься… Ты ведь шутишь, да?