Помню тебя - Кэтрин Уэст (2023)

Когда-то веры у него было больше. На этой неделе она пасовала перед надвигающейся реальностью.

Мама поставила на пол возле его кресла две картонные коробки с оранжевой найковской полоской.

— Распродажа обуви? — Таннер попытался улыбнуться. — Ты купила это детям?

— Нет. Это для тебя.

Мама положила ладонь на его руку и подождала, пока он повернется к ней.

Ему нужны новые кроссовки?

Может быть.

Он крепко завяжет их и позволит унести себя как можно быстрее далеко-далеко от кошмара, в который превратилась его жизнь. Но судя по маминому лицу, в этих коробках вовсе не обувь.

— Мам?

— Письма твоего отца.

Письма, которые приходили бесперебойно много лет — раз, а иногда два в неделю — с того дня, когда отец уехал.

Письма, которые Таннер никогда не читал.

Отказывался открывать.

Со временем они перестали приходить. Отец все еще звонил, и мама заставляла Таннера разговаривать с ним, но за эти годы он очень старался выдавить отца из своей жизни и отказывался от приглашений присутствовать в его.

— Зачем ты их хранишь?

— Думала, что однажды ты захочешь их прочитать.

— Я не хочу.

— Таннер.

Ее непреклонный тон вынудил его поднять глаза к потолку.

— Нам обязательно это делать?

— Да. — Мама опустилась на скамеечку рядом с ним и положила руку ему на колено. — Все эти годы ты винил отца, и мне стыдно признать, что я позволяла тебе это. Но ты не все знаешь.

Таннер выпрямился в кресле, во рту у него пересохло.

— О чем ты говоришь?

— Ты помнишь, какой была Марни перед тем, как они уехали?

— Немного.

Ему хотелось затормозить этот разговор до того, как он начнется.

Мама вздохнула.

— Я отказывалась принять ее биполярный диагноз. Несмотря на весь свой медицинский опыт, я не могла справиться с ней. Я отказывалась действовать, и это бесило твоего отца. Он настаивал на том, что Марни нужна помощь. Он нашел клинику, но она находилась рядом с твоими дедушкой и бабушкой, на другом конце штата. Он хотел, чтобы мы переехали туда, считал, что их поддержка пригодится. Я спорила, что в Сиэтле полно мест, где ее можно лечить. Я не хотела переезжать. — Она вытерла глаза. — Я упиралась. По многим причинам. Но однажды ночью, когда ты спал, мы застали Марни в твоей комнате. С ножом.

Комната закачалась. Таннер замер, к горлу подкатила тошнота.

— Она бы... навредила мне?

— Я не знаю. — Мама пожала плечами. — В этот момент я сорвалась. Мы с твоим отцом оказались в тупике. Я попросту велела ему забирать ее и уезжать. К тому времени наш брак все равно распался, и я хотела его закончить. Он знал, что я никогда не переставала любить Джеффа. Я любила твоего отца по-своему, но...

— Ты его выгнала?

— Это был ужасный период моей жизни, Таннер. С тех пор я постоянно сожалела о своих действиях. Правда в том, что я отвернулась от собственной дочери. И мужа.

Таннер покачал головой, глаза защипало от слез.

— Поэтому ты разрешила ей вернуться жить с нами? Чтобы искупить?

— Отчасти. Я не заслуживала второго шанса с ней, но получила его. Я всегда буду благодарна за те несколько лет, что мы прожили с Марни, какими бы беспокойными они ни были. — Она слабо улыбнулась. — Таннер, твой папа не бросал тебя. Он хотел тебя защитить.

Таннер покачал головой:

— Какая теперь разница? У нас нет отношений.

Он сам об этом позаботился.

— Но они должны быть. — Она стиснула его руку. — Нравится тебе это или нет, Таннер, дети окажутся в Сиэтле. Если хочешь видеться с ними, тебе придется проводить время со своим отцом и Рэнсом.

Мама встала и отступила.

— Отец с Рэнсом улетают в субботу. Мы с Брайаном воспользовались шансом проработать проблемы и закрыли гештальт. Он надеялся сделать то же самое с тобой. Но ты продолжаешь его отталкивать. Солнце, я прошу тебя... дай ему шанс. Прости его. Прости нас обоих и двигайся дальше.