Мелодичный, искренний и радующийся вместе с ней, пока она принимала прекраснейшие дары, какие только знала.

* * *

Вскоре после Дня благодарения Натали продала свою квартиру и через несколько дней готовилась лететь обратно в Калифорнию. Навсегда. И хотя они с родителями несколько раз заводили серьезные разговоры, пока она была дома, Натали знала, что еще не все сказано.

Отца она обнаружила кабинете.

— Папа? Есть минутка?

— Натали. — Он поднял глаза от ноутбука. — Все собрала?

— Да. — Она сунула руки в карманы длинного кашемирового кардигана и опустилась в кожаное кресло. — Послезавтра уезжаю.

— Значит, ты все-таки не вернешься на работу.

Натали улыбнулась:

— Ты меня уволил.

Он махнул рукой:

— Мелочи. Это моя компания. Если хочешь свою должность обратно, она твоя.

— Не хочу. — Натали рассматривала большой семейный портрет над камином. Последний, сделанный перед гибелью Николь. — Пора, папа. Время всем нам двигаться дальше.

— Я знаю. — Он кивнул. — Ты была хороша в том, что делала, но подозреваю, что твое сердце никогда полностью не лежало к этому, я прав?

— Как всегда.

— Ха. Думаю, мы доказали, что я не всегда прав. Полагаю, этот мальчишка имеет отношение к твоему решению вернуться в Калифорнию?

Натали непроизвольно улыбнулась, хотя и покачала головой.

— Может быть. Но сейчас Таннер в Сиэтле. Думаю, он пробудет там все Рождество.

Отец изучал ее поверх очков в серебристой оправе.

— Значит хорошо, что Джеффри вернулся. По крайней мере эта бесполезная винодельня не рухнет окончательно.

— Нет, не рухнет. — Натали положила ногу на ногу. — Ты видел отчетность за прошлый месяц.

— Видел. — В его глазах сверкнула неожиданная гордость. — Давно надо было дать тебе самостоятельность.

— Я была не готова. — Они улыбнулись друг другу, и Натали приготовилась к тому, что необходимо было сказать. — Папа, я хотела бы попросить тебя подумать над приездом в «Майлиос» на Рождество? Ты и мама.

— Понимаю. — Его улыбка растаяла, и он крепко переплел пальцы. — А ты не размениваешься по мелочам, да?

Натали вздохнула. Она и не ожидала, что будет легко.

— Ну, дедушка говорит, что был бы рад. Ты хотя бы подумаешь?

— Хм-м-м. — Он снова поднял взгляд, как будто забыл, что она все еще в кабинете. — Наверное.

— Хорошо. — Она замялась, но с этим надо было покончить. — Все-таки почему ты так сильно хотел закрыть «Майлиос»? Почему был так против моих попыток? Почему ты так зол на дедушку?

— Ах, так много вопросов.

Отец отодвинул кресло и прошелся по кабинету. Остановился перед камином и уставился на огонь. Через некоторое время он развернулся, его взгляд застыл от воспоминаний.

— Натали, ты знаешь, каково было нам получить среди ночи телефонный звонок о том, что наша дочь мертва? Это могли быть вы обе, не дай Бог, но тебя пощадило. Я доверил ему, своему отцу, своих детей, а он меня подвел! Как могли они не услышать, как вы уходили из дома той ночью? Завели «Джип»? Как получилось, что моя дочь умерла под его присмотром?

— Это не их вина, — выдавила Натали. — Это был несчастный случай. Ужасный несчастный случай, который никто не предвидел. Ты не можешь и дальше держать зло на него. Разве ты не понимаешь?

Он мучительно застонал:

— Наверное, я так уперто хотел избавиться от этого места, потому что думал, что это поможет избавиться от воспоминаний.

— Я так и думала. Но не думаю, что все так просто, папа. — Натали грустно улыбнулась ему.

— Да, я и не предполагал, что это будет просто. Но я винил их — и себя — особенно за то, что произошло потом. Натали, я не должен был говорить тебе, что лгать хорошо. Я сожалею об этом. И я сожалею, что был так строг к тебе все эти годы, прости, если тебе казалось, что это твоя вина. Это говорило мое собственное чувство вины.