Я смотрю, как дождь стекает по окну, погода выглядит именно так, как я себя чувствую. Мало того, что Саванна уехала на эти выходные, но я не могу играть на улице. Даже сидеть на крыше запрещено, пока она не высохнет, и не похоже, что это произойдет в ближайшее время.

Но завтра Сави вернется домой, и я не могу дождаться. С тех пор, как мы впервые поцеловались в четверг, я был еще более взволнован, увидев ее, чем обычно. Если бы наши родители знали, они, вероятно, сказали бы, что мы слишком молоды, чтобы испытывать чувства друг к другу, но что они знают?

— Грейсон, ужин! — Зовет моя мама.

Я отстраняюсь и направляюсь к лестнице, используя перила, чтобы соскользнуть вниз. Моя мама стоит внизу с разочарованным выражением лица.

— Однажды ты упадешь, делая это, и я не хочу слышать, как ты плачешь об этом, когда ты это сделаешь.

Кое-что я узнал о своей маме, так это то, что она обожает, когда я милый. Итак, я мило улыбаюсь и обнимаю ее. Как я и планировал, она сдается. Мы вдвоем идем в столовую, где нас уже ждет мой отец.

— Привет, Грей. — Он приветствует меня. — Ты все выходные провел в своей комнате. Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Я киваю. — Мне просто скучно, и я действительно скучаю по Сави.

— Ну, как насчет того, чтобы завтра мы пошли в крытые клетки для бейсбола? Это тебя подбодрит?

От одной этой идеи у меня сразу улучшается настроение, и я бросаюсь к нему, чтобы крепко обнять. — Можем мы сыграть в игру после ужина?

— Конечно. Как звучит Uno?

— Тот, который обычный, или тот, который бросает в тебя карты? — Разница имеет значение.

Издав легкий смешок, мы с ним оба знаем, что каждый из нас хочет того, чего не хочет другой. Я пристально смотрю на него и жду его решения.

— Тот, кто бросает в тебя карты. — Я начинаю праздновать, когда он останавливает меня. — Но только если ты пообещаешь быть полегче со своей матерью.

— Сделка.

Мы все садимся ужинать. В воздухе разносится запах домашних макарон с сыром, и у меня текут слюнки. Мой папа благодарит мою маму быстрым поцелуем, прежде чем приступить к делу. Он такой же вкусный, как и всегда, а сырный чесночный хлеб, который к нему подается, — мой любимый.

Папа начинает убирать со стола, пока я достаю игру из шкафа, когда раздается стук в дверь. Моя мама выглядывает в глазок, и на ее лице появляется растерянное выражение, когда она отвечает. Пятеро полицейских стоят на другой стороне.

— Миссис Хейворт?

— Да? — Она отвечает.

Один из офицеров поднимает листок бумаги. — У нас есть ордер на обыск помещения.

Они прокладывают себе путь, мгновенно начиная смотреть сквозь вещи. Мой отец выходит из кухни, обнаруживая, что я и моя мама в панике, когда она прижимает меня к себе.

— Что это значит?! — Он рычит, привлекая к себе все внимание.

Двое мужчин обмениваются несколькими шепотками, прежде чем направиться прямо в офис. Я следую за ними, и когда я вижу, что они идут к моему секретному месту, я паникую. Они собираются рассказать моим родителям о фотографии Саванны! Она сказала мне не показывать им это!

— Эй! Убирайся оттуда! Это мое!

Однако, когда они открывают его, он наполнен не только всеми моими скрытыми сокровищами, но и деньгами. Они встают, идут прямо к моему отцу и разворачивают его, чтобы надеть на него наручники.

— Лэндон Хейворт, ты арестован за подделку документов и растрату. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.

— Папа! — Я кричу. Я пытаюсь добраться до него, но моя мама удерживает меня.

— Тереза, позвони нашему адвокату! Пусть он встретит меня в участке.

Слезы окрашивают наши щеки, когда мы смотрим, как моего отца вытаскивают из нашего дома и бросают на заднее сиденье полицейской машины. Его глаза встречаются с моими, когда они отъезжают, и он беззвучно произносит "Я люблю тебя".

***