— Сука! — выругался Сашка, а потом со всей дури ударил с кулака под дых Рожкову. Тот моментально завыл, согнулся весь, начал кашлять.

— Из-за бабы дружбу нахер посылаешь? — кое-как выдавил из себя Семен.

— А я тебя никогда и не считал другом, — усмехнулся Беляев. Покрутил телефон в руках, а затем просто распустил пальцы, от чего гаджет упал камнем на землю. Не разбился, конечно, но да какая разница.

Разговаривать смысла больше не было. Сашка развернулся и пошел прочь, оставляя друзей позади. Он не знал куда идти, не знал, что делать и не понимал своих внутренних терзаний. Однако решил, что Агееву проучит. Впервые хотелось поставить эту выскочку на место. Раньше как-то пофиг было: бьет она девчонок или нет. Но сейчас… сейчас задело. Потому что это была не какая-то девчонка, потому что это была Дашка.

Весь день Беляев слонялся по улицам. Аппетита не было, желания видеться с кем-то из знакомых тоже. Он иногда вытаскивал сотовой, и заходил на страницу к Лисицыной. А там только и красовалось «не в сети».

Все ли с ней в порядке?

Пронеслось в голове. Потом снова и снова. Сашка много раз порывался позвонить. Но в нужный момент скидывал. Не пойдет. Она и в обычное время трубку на него не поднимала, а теперь подавно. Кто он в ее глазах? Чмо последнее. Человек без имени, хотя может и не человек.

В пятницу Беляев опять высматривал Дашку в школе. Он хотел подойти и поговорить с ней. По крайне мере, попробовать. Но ее не было. Как и вчера, и позавчера. Лисицына просто будто исчезла. И забрала с собой что-то очень важное.

— Слушай, а почему бы тебе не выложить пост в группу? — предложил вдруг Игорь, когда они уже вышли из учебного заведения. — Бить морды в туалетах не лучшая идея.

— А что я там напишу? Это все неправда? Меня подставили?

— Ну… скажи, что между тобой и Дашей ничего не было.

— Было или не было, уже смысла не имеет. Тут что-то радикальное нужно. — Отмахнулся Сашка. На самом деле, он об этом тоже думал. Выложить и рассказать все как есть. Но понимал, вряд ли сейчас это изменит ситуацию.

— И что ты думаешь делать? А если она переведется в другую школу?

— Что? — Беляев остановился. Посмотрел на друга. Его слова почему-то задели, нет, не просто задели, а резанули по сердцу.

— Ну а кому захочется оставаться в школе, где каждый второй обзывает… ну ты понял.

— Я не хочу, чтобы она уходила, — вдруг выдал Сашка. Сам не понял, как это сказал. Просто вылетело и все.

— Сань, — серьезным тоном произнес Игорь. — Если она тебе нравится, а мне кажется, что нравится, то ты должен защитить ее. Все исправить. В противном случае, ты ее потеряешь. Как и Наташку когда-то.

Слова друга зависли на повторе. Беляев думал о них, пока сидел у репетитора, пока ел невкусную еду, пока мать читала проповеди. И вот вроде день закончился, надо спать, а все по кругу, слог за слогом.

В субботу Дашки снова не было. И это окончательно добило. Беляев уже и разговоры по углам не слышал. На уроках не вникал, на людей не смотрел. Лисицыной не было, она могла больше никогда не прийти в стены этого здания. Могла сменить номер, страницу в социальных сетях. А ведь Сашка даже не знает, где живет эта девчонка.

Образ Дашки медленно таял, подобно снегу в море. Ее следы исчезали день за днем, и казалось, однажды ничего не останется. Просто не будет Даши. Не будет ее улыбки, задорного голоса и смеха, который заражает всех вокруг. И никто больше не посмотрит, как она смотрела. Никто не позовет его по имена так, как она звала. Никто не коснется его волос, никто… никогда, как она.

Саша будто, ожил в тот момент, когда осознал, насколько сильно его тянет к Лисицыной. А еще он понял, что скучает. Безумно. До дрожи в руках, до разрывающегося сердца в ушных перепонках. Так не бывает, казалось бы. Не может человек насколько хотеть увидеть другого человека.