«Ой!» – услышала я тихий возглас сына. Я заволновалась. Может, не нужны такие вот примеры? Но сын не плакал, не ныл, значит, не больно. Но видимо, понятно.

Наверное, будь у меня такой муж, я со спокойной душой оставляла бы на него своих детей. Только бы и Галочка это понимала. Только бы не сбил ее с пути истинного подлый Бондарчук!

–Ничего, если я Толика у вас сегодня оставлю?– спросила я нарочно для него.

–Конечно, пусть остается,– сразу же откликнулся Сережа.– Мы, между прочим, с ним давно знакомы, правда же, Толя? Вместе на карусели катались.

–Правда,– солидно отозвался мой сын.– Там еще Настя была. Она на себя мороженое уронила.

–Ябеда!– фыркнула я.

–Ничего не ябеда,– сразу же вступилась за племянника Галя.– Он ведь не ее родителям рассказывает, а нам. Он шутит.

–Я шучу,– согласился Тошка.

Хотя я все еще носила черное в память о муже, невольно постаралась приодеться. Между прочим, перед тем как ехать за сыном в садик, я надела туфли на высоких каблуках и серьги висячие, серебряные, с бирюзой, я их в свое время в антикварном магазине присмотрела.

Ну и макияж нанесла. Легкий. Немного туши на ресницы, и губы помадой тронула.

Галя взглянула на меня, но ничего не сказала. Только почему-то вздохнула. Что она подумала?

Но еще большее впечатление своим внешним видом я произвела на Юрия, даже сама не ожидала. Едва я появилась из ворот, как он вышел из машины и открыл передо мной дверцу, не сводя с меня восхищенного взгляда. Поцеловал руку, которую я ему вовсе не протягивала.

–Ты с каждым днем делаешься все красивее! Казалось бы, куда уж больше…

–Юра!– предостерегающе произнесла я.

–Молчу-молчу, хотя в первый раз вижу женщину, которой неприятны комплименты! Я дам тебе на подпись бумагу, а заодно и поедим, не возражаешь? Тут неподалеку я видел один уютный ресторанчик.

–Ты, похоже, знаешь все ресторанчики в городе.

–А почему бы нет? Раз уж принято деловые вопросы решать за едой, а вовсе не в кабинете. И не все люди любят грохот музыки и шум толпы. Нет, уютные ресторанчики придуманы как раз для тех, кто не слишком любит светиться. Таких, как, например, ты.

Уел! А почему бы мне захотеть светиться в его обществе?!

Юрий остановил машину у небольшого ресторанчика и подвел меня к самому дальнему от эстрады столику.

–Здесь нам никто не помешает. Предупреждаю, юридической силы составленная мной бумага не имеет. По закону. Но между нами, «металлистами», для управления базой ее вполне достаточно.

–Разве ты не мог поесть дома?– сварливо поинтересовалась я.

–Не мог. Скажу тебе по секрету, моя четвертая жена совершенно не умеет готовить. Как-то я попытался съесть то, что она приготовила, и чуть не заработал несварение желудка. Сказал ей, Амалия…

–Амалия? Ее так зовут?

–Именно, а чему ты удивляешься? У фотомоделей тоже бывают имена-псевдонимы. Амалия Гайворонская. Звучит?

–Звучит. А она, выходит, не захотела взять твою фамилию?

–Почему она? Это я не захотел. Слишком много Забалуевых! Говорю, зачем тебе быть такой, как все? Сыграл на ее самолюбии.

–А как ее зовут на самом деле?

Я и сама не знала, чего вдруг засыпаю его вопросами о жене. Так ли уж это важно, как на самом деле зовут бедную женщину?

–Артемия,– сказал он и захохотал.– Вчера просматривал справочник женских имен. То-то поудивлялся. А зовут ее Дуня.

–Серьезно, что ли?..– Но, посмотрев на его ухмыляющееся лицо, я поняла: прикалывается.– Не хочешь говорить, не говори, это я так, в разговор влиться.

–Понятно, говорить во время нашего интимного ужина о моей жене – самый беспроигрышный ход!

–Чего ради он интимный?– тут же разозлилась я.– Давай свою бумагу, есть я не хочу!

–Ты права, есть тебе не стоит,– неожиданно согласился он,– а то вон как растолстела. Но я-то не толстый, и свои дела на голодный желудок не решаю, ты уж не обессудь!