Исповедь души - Лайза Джонс (2014)

Я перевожу взгляд на Тристана, который по-прежнему стоит, прислонившись к стене, и который, как подсказывает мне логика, только что произнес слово «учитель». У меня создается отчетливое впечатление, что его своевременное вмешательство в разговор – попытка разрядить ситуацию, пока не развязалась война.

– Учитель, – подтверждает он мою догадку. – Я слышал, он тебе нужен.

Что-то такое в его тяжелом пристальном взгляде подразумевает, что он говорит не о французском.

– Нет, у меня уже есть учитель, которым я вполне довольна.

Эмбер фыркает.

– Он теперь учитель, вот как? – Явное оскорбление пропитано горечью.

Я останавливаю на ней твердый взгляд и уже открываю рот, чтобы защитить Криса, не собираясь сдерживаться, но мое внимание вдруг привлекает ее рука, которая лежит на столе. Рукав задрался выше, обнажая руку, и глаза мои потрясенно расширяются.

Не задумываясь, я хватаю ее за запястье и вижу знакомые отметины, которые однажды видела на коже Криса. Отметины, которые оставляют резкие удары хлыста.

Холодок ползет по моему позвоночнику. Неожиданно Эмбер предстает передо мной не только как ожесточившаяся бывшая рабыня Криса. Она надломлена, как и Крис, как и я. Она – родственная душа, которую я понимаю.

Я поднимаю на нее глаза, и горло сжимается, поэтому слова выходят сиплыми:

– Что с тобой случилось?

Потрясение отражается у нее на лице, и я знаю: она понимает, что я имею в виду. Ресницы ее опускаются, пряча от меня глаза. Когда она поднимает их и встречается с моим взглядом, презрение так и сочится из нее, но оно не скрывает боли, корни которой – теперь я знаю – гораздо глубже, чем просто разрыв с Крисом.

– Плохой же он учитель, если ты не знаешь, что со мной случилось, – наконец говорит она сквозь сжатые зубы.

Я бросаю быстрый взгляд на Тристана.

– Я знаю, это он сделал. – Не дожидаясь ни его, ни ее реакции, я наблюдаю за Эмбер, поясняя, как будто она не поняла, хотя она, конечно же, все поняла: – Я не спрашивала, как это с тобой случилось. Я спросила, что с тобой случилось. – От какого ужаса прячется она внутри своей боли.

Ее взгляд – смесь огня и льда, который мог бы запугать кого-нибудь другого, но не меня. Не того, кто слишком хорошо понимает, что такое скрывать боль.

– Крис со мной случился, вот что, – шипит она и вырывает свою руку.

С ней случился Крис? Склонив голову набок, я вглядываюсь в нее, пытаясь разглядеть то, что скрывается в душе.

– Сара.

Голос Криса звучит так неожиданно, что я виновато вскакиваю на ноги, словно только что ступила на какую-то запретную территорию. И возможно, так оно и есть, я не знаю точно.

Он стоит слева от Тристана, должно быть, у заднего входа. Слышал ли он наш разговор? Думаю, что слышал. Наверняка я знаю только, что он забрал на себя сразу всю энергию в комнате, что воздух буквально потрескивает вокруг него, и я потрясена тем, как быстро и легко это произошло. Небрежно одетый в свои линялые джинсы и майку, он безо всяких усилий доминирует там, где Тристану нужны кожа и татуировки, а Марку его строгие костюмы.

– Крис, – выдавливаю я, потому что не знаю, что еще сказать.

– Пошли, – приказывает он, и атмосфера в комнате раскаляется от этого мягко произнесенного приказа и, да, гнева.

Тристан говорит что-то по-французски, и я не понимаю, адресовано это Крису или Эмбер. Думаю, Эмбер.

Глаза Криса задерживаются на мне на несколько мгновений, прежде чем он бросает тяжелый взгляд на Тристана. Тристан кивает.

– Давно не виделись, старик.

– А лучше бы никогда.

Тристан ухмыляется:

– Ты говоришь это каждый раз, когда приезжаешь домой.

– Потому что ты всегда здесь.

Тристан со смехом вскидывает руки.

– Так это же ты все время возвращаешься.