На острове любви - Шерил Сойер (2007)

В четыре часа на рассвете они достигли южного мыса Менорки. Гервей получил приказ двигаться вперед вместе с другими фрегатами и выяснить, попал ли форт Сен-Филипп в руки французов или на нем все еще развевается английский флаг. В сопровождении «Эксперимента» Гервей обогнул Маон. Ветер затих, и «Феникс» начал дрейфовать к берегу, прямо на скалы, так что пришлось опустить шлюпки и отбуксировать корабль в море. Затем корабль поймал сильный бриз и появился в поле зрения Маона. Выяснилось, что французы держали редут на вершине бухты Святого Стефана, откуда обстреливали форт Сен-Филипп с противоположной стороны. В дальнем конце гавани на мысе Мола стояла французская батарея, на высотах расположились другие батареи, готовые обстреливать форт. Гервей дал сигнал англичанам, защищавшим форт, но, не получив ответа, велел поднять белый флаг и шкотный угол паруса, сигналя «Рамилли» о том, что форт находится под обстрелом.

Не прошло и минуты, как раздалось тревожное предупреждение впередсмотрящего: на юго-востоке видны паруса флота. Спустя некоторое время он сообщил, что насчитал семнадцать кораблей, и Гервей подумал, что это французы: «Грасьез» предупредил их. Он велел просигналить флагами, предупредить, что вражеский флот находится в пределах видимости, и выстрелить из трех пушек. Когда сигнал заметили на «Рамилли», фрегатам приказал вернуться в эскадрилью.

— Сэр, как вы думаете, сегодня произойдет сражение? — спросил лейтенант Браун.

Заметив взволнованный взгляд молодого человека, Гервей пожалел о том, что тот еще не совсем оправился после смерти брата.

— Дует слабый ветер, лейтенант, и вы видите, что противник находится с подветренной стороны. Чтобы вступить в бой до захода солнца, нам понадобится сильный ветер. Так что запаситесь терпением до завтрашнего дня.

В это раннее утро в каюте царил кромешный мрак. Пленникам запретили зажигать свечи или фонарь, опасаясь, что это создаст опасную ситуацию. Айша была уверена, что англичан особенно беспокоит присутствие Флоруса, но очень радовалась, что он рядом с ней.

— Флорус, — осторожно позвала она в темноте.

— Мадам.

Айша услышала, что он отстранился от спавшей Ясмин и присел на матраце.

— Еще кто-нибудь проснулся? — спросила она и напряженно прислушалась.

Наконец откликнулся низкий бархатный голос:

— Нет. Какие у тебя планы?

— Я надеялась, что у тебя есть план. Ты не заметил, сколько людей они сняли сегодня с борта?

— Нет, но многих переправили на другие линейные корабли. Фрегаты плавают не в боевом порядке, они держатся в стороне. Когда мы стояли у Майорки, сколько людей было на «Фениксе»?

— Около сотни, но кораблем при необходимости могут управлять и тридцать.

— Вот видишь. Для предстоящего боя экипаж Гервея маловат. Это сигнальный корабль, через него передают послания адмирала кораблям, плывущим в боевом порядке.

Айша вздохнула.

— Тридцать или тринадцать — в любом случае не убежишь.

— Где тут арсенал?

— Думаю, под этой палубой.

Флорус вздохнул:

— Рискнем. Если корабль попадет под обстрел, всем будет не до нас. Дочка, через эту дверь я выйду, а вот пробраться дальше будет труднее всего.

— Как ты сказал? — Это донесся голос из того угла, где лежал хозяин.

— Флорус иногда зовет меня «дочкой», — пояснила Айша. — Он знает, что у меня нет отца.

В каюте воцарилось тяжелое молчание. После невыносимо долгой паузы Поль-Арман тихо проговорил:

— Анна не сказала мне, что забеременела.

Айша услышала, как Флорус снова улегся на матрац.

— Почему гордость заставляет женщин молчать? — спросил хозяин.

— Разве вы не знаете? — удивилась Айша. — С вашими рабами происходит то же самое. Вы можете отнять у них все, кроме их мыслей.

— Не смей сравнивать! — возмутился он.

— Никто не запретит мне этого! Я была вашей рабыней, и я — ваша дочь. И то и другое не принесло мне ничего, кроме горя.