На острове любви - Шерил Сойер (2007)

Когда они вышли во двор, Гидо открыл перед ними дверцу, вскочил на запятки, и карета тронулась.

— Я очень разочарована в вас, — сказала Айша.

Ги изменился в лице.

— Почему?

— Ваш герой — всего лишь простой капрал. Неужели вы не могли присвоить ему более высокий чин?

Ги робко улыбнулся:

— К примеру, маршала Франции.

— Вижу, вы даже не пытаетесь скрыть, кто автор этой поэмы.

— От вас? Конечно нет.

— Вы давно могли бы сказать мне правду.

— Я надеялся, что вы не услышите эту поэму. Я также подумал, что, даже если вы услышите ее, она понравится вам и вы простите меня.

Айша сердито взглянула на него:

— Вы часто испытываете своих друзей подобным образом?

— Боже, да нет же. Я больше так не поступлю. Мне стало страшно, когда я увидел, что вы слушаете поэму. Если бы мне грозило заключение в Бастилию, я не чувствовал бы себя так скверно.

Она с тревогой взглянула на него:

— Значит, шевалье только что открыл мне правду, сказав, что много лет назад вы сидели в тюрьме?

Ги кивнул:

— Когда я был юн и беспечен, у меня нашли кое-какие рукописи. С тех пор я стал осторожнее. И получаю более высокое вознаграждение. Совсем недавно вы могли убедиться в этом.

— Жаль, что вы раньше не сказали мне об этой поэме.

— Извините, все случилось неожиданно. Мои сочинения скучны, и я много работаю над ними. Но вот эта идея сразу пришла мне в голову, а на следующий день я уже писал. Я быстро закончил сочинение. Боюсь, что люди так же быстро читают его. Все делалось в спешке. Вот почему сегодня кое-кто решил, что это сочинение Вольтера. — Ги рассмеялся. — А он не опроверг это подозрение! Вольтер оказал мне неоценимую услугу, спутав карты. Чем туманнее писатели говорят о современных произведениях, тем труднее догадаться, кто их автор. Насколько мне известно, Вольтер намерен сочинить нечто похожее на эту поэму.

— Мой друг, вы затеяли опасную игру.

— Если бы речь шла только об игре, я давно остановился бы, но упрямство заставляет меня.

— Разве нельзя писать вещи, которые цензор не отвергнет? Такие, как ваши статьи для «Энциклопедии».

— Вы кое-что забыли — нередко запрещали саму «Энциклопедию». Я не обязан писать под давлением сборища идиотов, которые… — Маркиз умолк и насмешливо улыбнулся. — Я пытался. Честное слово. Я сочиняю эссе, и мне кажется, что к нему никто не придерется, показываю его другу, а тот говорит, будто в нем полно крамольных мыслей. Друг объясняет, что мне следует вычеркнуть, и я убеждаюсь: он обнаружил саму суть моих аргументов. Тогда я понимаю, что написал вещь, за которую наказать нельзя, разве что тайно.

Айша подумала, что чтение поэмы, как ни странно, наконец-то заставило его заговорить о своей работе.

Внезапно Ги спросил:

— Вы всегда берете с собой слугу вместо служанки, когда едете без сопровождения?

— Да, так надежнее. Иногда слуга полезен: недавно я подбила его завести дружбу с весьма миловидной горничной баронессы. Мне хотелось разузнать, не уговорил ли Лораге нашу хозяйку поменяться с ним колодами карт. Полагали, что ее дом станет для нас нейтральным местом, однако Гидо выяснил: дело обстоит совсем не так. Вот почему перед началом игры я потребовала новые колоды карт. Лораге пришел в ярость, но у него не осталось выбора. Как мне повезло, что Гидо такой обольститель.

— Это действительно так?

— По его словам — да. Он пользуется успехом у работниц Парижа. Пока Гидо не покорил только мою горничную. Она рассказывала, что когда-то любила такого, как Гидо, а тот оказался негодяем. Гидо разозлился не на шутку. Я велела ему проявить к ней доброту. Возможно, Гидо добьется своего, но сейчас он лишь закатывает глаза.

Эти слова почему-то развеселили маркиза, и весь оставшийся путь до отеля «Люксембург» оба оживленно беседовали.