На острове любви - Шерил Сойер (2007)

— Я больше не хочу ждать, — решительно возразил Ги.

Айша обняла его крепче:

— Я обязана ему и, отвергая его, должна соблюсти приличия. Мы в гостях — я не могу унизить Жервеза перед бароном и баронессой. Ему придется смириться с моим решением. Завтра мы собирались вместе отправиться в Ла-Фертэ. Когда мы будем проезжать Орлеан, я попрошу его оставить меня на постоялом дворе, который называется «Мученики». Оттуда я сразу отправлю тебе записку, и ты приедешь за мной.

Ги взял ее за руки:

— Почему я не могу приехать открыто? Ты собираешься улизнуть, как вор?

— Я воровка, преступница и рабыня. Ты не знаешь, на ком хочешь жениться.

— Ах, моя любимая! — Ги обхватил ее голову руками. — Пусть будет так, пообещай стать моей. Я не уйду, пока ты не дашь мне слова.

— Ты не пойдешь в дом?

— Будь проклят этот дом! Не хочу паясничать перед твоим женихом. Не волнуйся. Просто скажи, что мне пришлось уехать. Все решат, что ты дала мне отставку. — Ги снова прижал Айшу к себе. — Возвращайся в дом, а завтра приезжай ко мне. — Он вздрогнул и сказал прерывающимся голосом: — Помни, Шарлотта, я не стану ждать ни дня больше. Я не вынесу этого.

— Обещаю.

Они долго стояли, прижавшись друг к другу. Отстранившись, Ги пошел к конюшне. Айша наблюдала за ним — он остановился, обернулся на мгновение, посмотрел на нее и исчез. Она прижала руки к лицу, глубоко вздохнула и неторопливо вошла в шато.

Днем ожидался снег, поэтому виконта де Болье пригласили провести ночь в шато. Солнце село в четыре часа, и все слушали, как девушки искусно играли на арфе и флейте. Рано подали ужин, состоявший из отменных блюд, приготовленных из продуктов, выращенных на землях имения.

После того как Айша в середине дня робко сообщила, что маркиз де Ришмон уехал, все обменялись понимающими взглядами и оставили ее в покое. Даже Жервез обращал на нее меньше внимания, чем обычно. Айша обдумывала свое будущее, ибо прежняя жизнь закончилась в тот момент, когда она дала Ги обещание и, отказавшись от мести, выбрала спокойствие и счастье.

Признавшись ему в любви, она освободила себя. Айша словно умерла и вместо нее появилось новое существо, способное жить счастливо и дарить счастье другому; она стала той Шарлоттой, которую любил Ги. Она вспомнила торжественное напутствие священника, в церкви Святого Павла в Орлеане. Интересно, это ли он имел в виду, говоря о добре и зле в ее душе. Возможно, отказавшись от отчаянных размышлений о прошлом, об ужасах и несправедливости, она обретет прощение.

Больше всего Айшу пленяла мысль о Ги — в ее мозгу звучало эхо голоса любимого, она чувствовала прикосновение его теплых рук к своему лицу и телу. Она словно была во власти чар. Всякий раз, когда кто-то заговаривал с ней, Айша недоумевала, почему речь не идет о нем. Она представляла себе, как устремится ему навстречу на постоялом дворе Орлеана, обнимет и прильнет к его горячим губам. Предвкушая это мгновение, Айша вздохнула, и баронесса просияла, решив, что мадемуазель де Нови восторгается музыкальными талантами ее дочерей.

Но Айши еще предстояло выдержать борьбу с Жервезом, и, когда все отправились на покой, она велела служанке Эсме пригласить его в ее гостиную. Жервез вошел озадаченный и настороженный, и Айша почувствовала себя беззащитной. Она наблюдала, как за последние недели возросло его самодовольство: теперь ей хотелось увидеть, как отреагирует Жервез на то, что она бесповоротно отвергает его.

Жервез, заметив выражение ее лица, выказал беспокойство: