На острове любви - Шерил Сойер (2007)

Новые войска с воодушевлением рыли окопы. Провианта хватало, и некоторые солдаты начали отмечать свой патриотизм вином. Ришелье предупредил, что ни один солдат, замеченный в пьянстве, не попадет на передовые позиции. Это предупреждение за одну ночь отрезвило большинство из них: Ги никогда не видел, чтобы солдаты так стремились оказаться среди тех, кого убьют первыми.

Для штаба маршал выбрал здание внутри внешнего кольца укреплений. Повар был на высоте, вечера проходили весело, для развлечения нашли даже бильярдный стол. Однако Ги предпочитал уединяться и читать после ужина. Он хорошо поладил с заместителями маршала, сыном и зятем Ришелье, но у него не сложились отношения кое с кем из молодых горячих солдат, набранных Ришелье. Не будь он сам так несчастен, Ги в первом же бою отдал бы им распоряжения и посмотрел бы, как они погибнут, но сейчас ему было не до этого.

Ночи стали для него почти невыносимы. Было тепло, и через открытые окна он хорошо слышал шумное веселье внизу. Из своего окна Ги видел спускавшуюся вниз скалу, а за ней бескрайнее море, откуда постоянно дул солоноватый бриз каждую ночь, когда порывы ветра, казалось, доносили до него имя Шарлотты. Ги представлял себе ее родину, куда она уже никогда не вернется.

Многим хотелось, чтобы Ги спустился вниз, и однажды вечером молодой граф де Верне зашел к нему поболтать. Увидев аккуратно сложенные книги Ги, граф заметил:

— Думаю, Фридрих Прусский читает такие же книги. У него в королевских покоях стоит кровать с пологом, на ней лежат его книги, а сам он, как настоящий спартанец, спит на соломенном тюфяке на полу.

— Это интересный монарх: его примеру стоит следовать, — вежливо откликнулся Ги. — Когда этот монарх просыпается, молодые подчиненные заходят к нему выпить кофе. Он выбирает одного из них, проводит с ним часок на матраце, а остальных просит удалиться.

Щеки графа вспыхнули, он что-то пробормотал и вышел. Услышав через несколько минут взрыв хохота, Ги догадался, что их разговор пересказали Ришелье.

Ги был капитаном кавалерии, но осада требовала иной стратегии. Он проводил значительное время на передовых укреплениях, руководя саперами, которые рыли подземный ход к стенам крепости. Эта работа оказалась нелегкой, ибо земля была нашпигована камнями вперемешку с песком. Командиром первого взвода Ги назначил бывшего могильщика из Прованса и не ошибся в выборе. До сих пор не погиб ни один солдат, хотя канониры из замка стреляли метко. Город Сен-Филипп, откуда вывезли большую часть жителей, простирался до самых стен замка, однако попытка сделать подкоп у основания крепости не осталась бы незамеченной: англичане не теряли бдительности.

Ги попросил разрешения вести подкоп ночью силами одного взвода, а днем передавать роту под командование его заместителей, чтобы развеять убийственную тоску, донимавшую его с наступлением темноты. Но герцог отверг это предложение. Поэтому Ги удвоил свои усилия. Теперь солдаты делали вид, будто заняты на одном участке линии, тогда как на другом продолжалась тайная работа.

Чтобы не перемещаться верхом в пределах досягаемости выстрела со стен крепости, Ги работал вместе с другими. Все следили, чтобы Ги не подвергал себя опасности, беспрекословно выполняя его приказы соблюдать осторожность. Сам он не придавал этому особого значения. На Менорке Ги окреп, похудел и однажды иронически заметил, что подтверждает все прогнозы своего врача. Ги загорел на ярком солнце, и его покрытые мозолями руки стали такими же сильными, как у его солдат.