Она нахмурилась, стараясь сосредоточиться на текущей задаче, вместо того, чтобы переживать об этом снова и снова, тем более, что у неё пока не было очевидного решения. Она издала эмоциональный вздох, пытаясь очистить свои мысли от вины, которая нависла на заднем плане. Ей нужно было всего несколько дней, чтобы встать на ноги, прежде чем ей пришлось бы столкнуться с очередной волной душевного возмездия. Если бы она этого не сделала, она бы не смогла преодолеть его. Хотя она не знала, есть ли у неё вообще силы на то, чтобы преодолеть это.

Следующие несколько дней она усердно работала с бумагами, опустив голову вниз, и пыталась привести их хоть в какой-то порядок, прежде чем она придумала бы, какой тип хранения документов подошёл бы лучше всего. Дни быстро пролетали, и временами она за весь день ни разу не поднимала головы до тех пор, пока Майлз не появлялся в дверях, напоминая ей о том, что пора идти домой.

Их отношения изменились. После той ночи, когда ей приснился кошмар, она держала с ним дистанцию. Они были похожи на два корабля, которые проплывали мимо друг друга в ночи. Он же никуда не ходил и никого не приглашал, что удивляло её, но она решила не думать об этом. Он был взрослым и мог делать, что пожелает, хотя эта мысль не давала ей покоя, и это было странно.

Когда наступил выходной, она получила напоминание от своей мамы про обед в воскресение. Это была последняя вещь, которую ей хотелось делать, но если бы она его отменила, её мама начала бы волноваться. Ей было бы лучше сходить на него и успокоить маму.

Он нашла Майлза в гостиной, он смотрел телевизор.

— Ты свободен завтра в обед? — спросила она, после чего подошла и села рядом с ним.

Он остановил передачу, после чего спустил ноги с кофейного столика на пол и выпрямился.

— Да, а что?

— Мама хочет, чтобы мы заехали на обед.

Она пожала плечами.

Он кивнул.

— Конечно. Было бы здорово снова увидеться с твоими родителями.

Он не видел их с похорон своего отца. Они ходили туда с ней, чтобы в последний раз проститься с мистером Шоу.

Это оказалось проще, чем она ожидала. По какой-то причине их непринуждённое общение сменилось чем-то, что она не могла толком объяснить, но в то же время, ей не хотелось особенно анализировать это. Сейчас её жизнь и так уже была достаточно сложной, чтобы выискивать в ней то, что ещё больше усложнило бы её.

— Ты всё ещё не против, что я остановилась здесь?

Её вопрос стал неожиданностью для них обоих.

Он нахмурился.

— Да, почему ты спрашиваешь?

Он пожала плечами.

— Просто…

Она не могла подобрать слов. — Я не хочу, чтобы ты жалел, что пригласил меня остаться.

Он покачал головой.

— Не говори глупостей. Мой дом это твой второй дом.

Когда она росла, она, вероятно, проводила больше времени у него дома, чем у себя. Может быть, поэтому этот дом хранил столько воспоминаний.

— Хорошо.

Она почувствовала облегчение из-за того, что у неё всё ещё есть, где остановиться.

Он снова включил свою передачу, а она позволила себе откинуться назад и начала осматривать комнату. Она с лёгкостью почувствовала, как воспоминания неожиданно начали выползать из своих углов. Если она закрывала глаза, она могла видеть Дилана, который стоял рядом с Майлзом, шутил и смеялся. Ей хотелось почувствовать что-то ещё кроме грусти. Она вспомнила о том беззаботном времени, когда у неё не было этого чувства вины, которое давило на неё.

Она с нежностью вспоминала то время, когда братья увлеклись скейтбордом, хотя Дилан и сломал тогда руку. Она рисовала человечков и розовые сердечки на его гипсе, а ему это казалось отвратительным, потому что он думал, что розовый слишком девчачий цвет. Тень улыбки тронула её губы. Каждое воспоминание о нём было пропитано печалью.

Чья-то рука коснулась её руки, выдернув её из воспоминаний.

— Джесс? — прошептал Майлз.

Она высвободила свою руку и кивнула.