Рождественский пирог - Лора Локингтон

— Да ты что! Обалденные! А ты им напеки подарков.

Она недовольно отвернулась, чтобы упаковать авторучку за триста фунтов. Ну, «упаковать», конечно, громко сказано. Так, обернуть ее в серебристую бумажку и заклеить скотчем.

Я тем временем раздумывала, гений она или просто злыдня, пытающаяся выставить меня полной дурой. Пожалуй, гений, потому что денег у меня не было, выбора тоже, и единственное, в чем я не сомневалась, так это в своем умении печь пирожки с мясом.

В половине шестого, перед закрытием магазина, я, как и велел Дэйви, вручила Троллю ее премиальные. И просто опешила, когда она разрыдалась и обняла меня. Неужели мир сошел с ума в преддверии Рождества? Я выпроводила ее из магазина, пожелала веселых праздников и ощутила себя благодетельницей, снабдившей семью бедняков рождественским гусем.

Последовав совету Тролля, я отправилась в ближайший супермаркет и накупила продуктов, чтобы приготовить подарок для семейства Стентонов, не забыв прихватить кучу оберточной бумаги, бантов и коробочек. Путь домой оказался тернистым. На улице было холодно, автобус набит пассажирами, дружно отпускавшими комментарии по поводу Джики.

Печь рождественский пирог было уже поздно (во всяком случае, традиционный рождественский пирог[3]), но состряпать простой кекс с сухофруктами и бренди, который мог сойти за подарок, еще успею. Самому Дэйви можно подарить баночку фаршированного острого перца в масле (он эти перчики обожает и вечно таскает их у меня из холодильника).

Эдвард и Джокаста, хм… Наверное, коробка шоколадных конфет домашнего приготовления, украшенных орехами и кофейными зернышками. Алекс с американской подружкой? Тут вполне подойдут пирожки с мясом и песочное печенье — американцы вроде бы любят печенье. Так, остается Табита. Господи, что же ей приготовить? Точно! Персидские сласти с розовой водой и фисташками. У них еще такое экзотическое название, в переводе с арабского что-то вроде «Падишах упал в обморок от восторга». Хотя у него могла быть просто аллергия на фисташки.

К полуночи я едва держалась на ногах от усталости.

Вся кухня была залита растаявшим шоколадом, засыпана молотыми орехами, сухофруктами и мукой. Как и я, и, что хуже всего, как и Джики. Мы с ним немного поссорились из-за апельсиновой цедры, и теперь он сидел на пороге кухни, возмущенно визжал и облизывал свою засахарившуюся шкурку. Выглядел он как нашкодивший мальчишка.

— Ну, погоди, дружок, доберемся с тобой до обезьянника. Вот тогда вспомнишь обо мне, — предупредила я Джики, но мигом смягчилась, стоило ему запрыгнуть мне на шею и прижаться.

Маленькая ручка потянулась, чтобы ухватить еще орехов, и я сдалась. В конце концов, он же обезьяна. Я дала ему орехов и засунула в корзину. Уборку я решила отложить до утра. Вытащив кекс из духовки, положила его остывать на решетке, вдыхая восхитительный аромат свежей выпечки.

Завтра сочельник. Нужно будет только убраться на кухне, сложить вещи и к одиннадцати приехать на вокзал Пэддингтон. Я зевнула, потянулась и позволила себе съесть одну конфетку. Вкус у нее был странноватый, почему-то отдавал чили. Неужели я положила конфеты на ту же доску, на которой резала перцы? Вот черт!

Ладно, будем считать, что я изобрела новый сорт шоколада.

Я пошла в ванную и чистила зубы до тех пор, пока десны не заболели. Новый шоколад получился довольно своеобразный, но вроде у перуанцев принято добавлять в шоколад острые пряности? Решено: скажу, что приготовила конфеты по старинному южноамериканскому рецепту, сохранившемуся со времен ацтеков.