Аккорды сердца - Алёна Нова

Язык скользит по шее, проверяя скорость пульса, и я уверена, это самый точный способ узнать его.

─ И что?

─ Последние недели он угрожал, что если я не перестану о тебе думать, он устроит всем сладкую жизнь. Что бы это ни значило, ─ дразняще касается сначала верхней губы, превращая мои мысли в труху, но я держусь.

─ А потом?

─ А потом его ёбнул со спины какой-то сумасшедший таракан, сказав, что если я не поеду за тобой, он устроит полномасштабное восстание, ─ признаётся, втягивая ртом верхнюю губу, оглаживая всю меня, и от каждого прикосновения мурашки расходятся по телу.

─ Ты такой придурок, ты в курсе? ─ обречённо выдыхаю, уже давно смирившись с его дуростью.

Хочется почувствовать его кожа к коже, и сама не знаю, как так выходит, что пальцы тянут край его футболки, оголяя напрягшийся пресс.

─ Зачем же за мной прилетела, птичка?

─ Потому что всем нужен тот, кто осветит их путь, ─ шутливо ударяю его макушке, чтобы не мешал мне заниматься раздеванием, а потом я замечаю новый рисунок на его теле.

Смотрю на линии татуировки и узнаю в них свою кардиограмму, испытывая при этом самую странную смесь эмоций. Потрясение, уязвимость, тепло, разливающееся в груди, и мои пальцы тянутся прикоснуться к чернильно-чёрному рисунку. Это для меня — лучшее подтверждение его чувств. Даже громче, чем стало бы признание.

─ Было больно? ─ почему-то шепчу, а Эль поглаживает моё запястье.

─ Думать, что ты не очнёшься — было больно. Строить догадки, захочешь ты со мной вообще разговаривать или нет, ещё больнее, ─ делится с трудом. ─ Знать, что во всём виновата моя семейка — боль по шкале в сотню.

─ Поэтому решил сбежать?

─ Это то, что у меня получалось лучше всего.

И меня злит этот ответ, ведь я знаю, что он бежал не из-за трусости.

─ Так надо было просто дождаться и выяснить! ─ бью в плечо уже не в шутку, и мои пальцы ловят, поднося к губам. ─ Шлялся, небось, по своим клубам, снимая стресс? Многих осчастливил?

На самом деле, я знаю, что нет. Витя мне всё докладывал, практически по минутам, не забывая уточнять, сколько его друг проводил времени в туалете, и что в какие-то дни он задерживался в душе дольше обычного. Впечатлений хватит на всю жизнь.

─ А кто-то, я смотрю, соскучился по наказаниям, ─ игриво хмыкает в ответ, и я внезапно оказываюсь под ним на спине.

Он рассматривает пристально, будто я могла измениться за эти пару месяцев, что мы не виделись. По факту, я просто вернулась к себе прежней, а вот он выглядит иначе, и мне совсем не нравится эта темнота, поселившаяся под его глазами.

─ Соскучилась, ─ киваю, обхватывая его своими ногами и заставляя навалиться всем телом.

Эль тут же хмурится, хотя его возбуждение, теперь упирающееся в меня уже за гранью всякого приличия, никуда не делось. Во взгляде немой вопрос, но я прилетела сюда не для того, чтобы просто болтать и выполнить просьбы его бабушки и «навалять этому недоумку», а с конкретной целью, и повернуть сейчас назад станет просто большой глупостью.

Всё это время я размышляла, как это будет, когда мы увидимся. Если увидимся. Но реальность в сотни раз ярче и живее, стоит нам вновь оказаться друг к другу вот так близко. Неужели он не чувствует того же? Потому что я горю изнутри, и мне ничего не хочется сильнее, чем вляпаться в него окончательно, без сожалений, даже если он начнёт отнекиваться.

─ Твоё сердце… ─ всё ещё волнуется он, и я располагаю его ладонь на своей груди, где пульс начинает разгоняться всё быстрее.

─ Выдержит всё, если кое-кто, кто им владеет, не решит опять его бросить, ─ отвечаю быстрее, чем у него находятся аргументы против, ловя это ошалевшее выражение лица. Жаль, под рукой нет камеры.

─ Птичка, вот зря ты так, ─ укоряет, и я замечаю проблески знакомого голода в его глазах. ─ Думаешь, я хоть на минуту переставал о тебе думать?