Вторая жена - Анджела Арни (2002)

Хилари промолчала, боясь признаться, что значение этого слова ей неизвестно. Почему она не такая умная, как Филип и Питер, которые знают все на свете? Потом она заглянула в словарь и восполнила этот пробел. «Стремление к радости, к удовольствию, к чему-то приятному…» Дальше можно было не читать. Этого было достаточно. Она не могла представить себе, что приятного могла найти мать в Пирсе. Возможно, матери нравится, что Пирс всегда называет ее «мое сокровище» и «моя радость». Кажется, отец этого не делал. Кроме того, Пирс всегда говорит маме, что она самая стройная и обворожительная женщина на свете. Все это приводило Хилари в еще большее уныние, потому что после переезда в Лондон девочка сильно прибавила в весе. Только вчера одна из одноклассниц, соучениц по Вулстонской дневной школе для девочек в Сент-Джонс-Вуде назвала ее толстухой.

— Лучше быть толстухой, чем испытывать отвращение к пище! — крикнула Хилари, перед тем как стукнуть обидчицу.

За крик и драку ей объявили выговор и заставили сказать перед всем классом: «Я не буду вести себя так, как не подобает леди». Кроме того, ей задали домашнюю работу на пасхальные каникулы. Вулстонская дневная школа была частной и имела репутацию учебного заведения, в котором из девочек делают умных и воспитанных юных леди. Этим она сильно отличалась от прежней уэстгэмптонской школы, имевшей сомнительную репутацию поставщика матерей-подростков. Ее выпускницы обладали широким спектром возможностей. Некоторые становились контролершами огромного супермаркета в пригородном комплексе, другие поступали в университеты, но подавляющее большинство понятия не имело, чем оно хочет заниматься кроме как рожать детей. Подобная точка зрения была самой распространенной. Хилари нравился Уэстгэмптон. Там от нее ничего не требовали, и это ее вполне устраивало.

— Брат Том, — мрачно сказал Питер, — говорит, что вожделение — это работа дьявола и что ему нужно сопротивляться. — Близнецы ходили в закрытую католическую школу для мальчиков. Католиками они не были, просто Тони решил, что это пригодится им для дальнейшей карьеры. В отличие от Хилари, близнецы были очень одаренными. А Саманта предпочитала, чтобы мальчики пореже бывали дома, потому что без них было тише и чище. В Независимой средней школе для мальчиков имени святого Бонифация преподавали главным образом монахи, придерживавшиеся взглядов таких же старомодных, как их одеяния.

— Ты сказал это маме? — с надеждой спросила Хилари: — Насчет вожделения и дьявола?

— Не смеши меня, — отрезал Филип. — Если бы она с самого начала сопротивлялась искушению, нас бы не утащили из Гемпшира в этот проклятый Лондон. Очень жаль, — продолжил он, обращаясь к Питеру, — что ты не сказал этого судье. Иначе он мог бы отдать нас папе, а не маме. Понятия не имею, почему он присудил нас ей. Ей наложить с высокого дерева, где мы и чем занимаемся.

— Она так привыкла. — Хилари все еще пыталась оправдывать мать, хотя та в последнее время тоже не баловала дочь вниманием.

— Брат Том говорит, что ругаться грешно, — снова сказал Питер.

— К чертям брата Тома! — ответил Филип. Хилари заметила, что в последнее время Филип ругается чаще обычного. — Этот глупый старикашка всерьез думает, что его молитвы и зажженные свечи могут изменить мир!

— Он мне нравится, и я верю в силу молитв. — Питер очень любил брата Тома. После развода родителей монах стал его единственным утешителем. Питер мог рассказать брату Тому обо всем. О своих ночных кошмарах, страхах, обо всем том, о чем никогда не сказал бы ни Филипу, ни Хилари, ни тем более отцу с матерью. — Я каждый вечер молюсь, чтобы произошло чудо, чтобы Пирс исчез и мама снова полюбила папу.