Моя невыносимая - Марина Вуд (2023)

— Спасибо, — улыбается она и сразу же прячет ее в шуфлядку. — Она в ординаторской. Сейчас на право и последняя дверь слева.

— Спасибо, — киваю. Стараясь не сильно стучать каблуками по кафельному полку, нахожу нужную мне дверь. Из-за двери слышу строгий голос сестры. Явно кого-то сейчас вычитывает. Жду несколько минут, затем настойчиво стучусь в дверь.

— Войдите! — гремит она из-за двери.

Сосчитав до пяти, я жму на ручку и заходу внутрь. Сестра сидит за столом, а перед ней стоит пожилая санитарка виновато опустив глаза в пол.

— Идите, Любовь Петровна! — ее голос звучит подчиняюще. — И что бы это было в последний раз. Иначе мне придется рассказать все заведующему. Вы поняли?

— Угу, — кивает она и быстро выскакивает из кабинета.

— Привет, Света! — натягиваю милую улыбку.

— Привет! — отвечает, поправляя на голове белую шапочку. — Каким ветром? — недовольно бурчит она.

— И я рада тебя видеть, — не дожидаясь приглашения присесть, с невозмутимым лицом отодвигаю стул, вешаю на спинку сумочку и сажусь напротив стола.

— У тебя что-то случилось? — строго смотрит на меня сквозь очки, которые сползли на кончик носа.

— По-твоему, я не могу просто приехать и навестить свою сестру? — иронично спрашиваю эту вечную злюку. Я всегда удивлялась тому, как эта вечно недовольная жизнью женщина умудрилась выйти замуж и нарожать детей. Она старше меня всего лишь на пять лет, по внешнему виду на все десять. Не ухоженное лицо. На голове не закрашенная седина. Про маникюр я вообще молчу.

— Нет, — фыркает она и встает со стула. — Кофе будешь? — подходит к тумбочке и нажимает кнопку на электрическом чайнике.

— Спасибо. Я не пью растворимый, — отвечаю, а сама ищу в голове подходящую фразу, с которой будет правильно начать наш разговор.

Света достает чашку, насыпает в нее две чайных ложки кофе, ложку сахара и заливает все это кипятком.

— Давай, выкладывай, зачем ты приехала сюда. Точнее сказать, спустилась к нам простым смертным, с небес на землю? — пытается уколоть меня своими слова.

— Свет, ты хочешь сейчас как-то меня задеть? — смотрю на ее подрагивающие пальцы, когда она снова садиться на свое место. — По-моему я перед тобой нив чем не виновата и как минимум не заслуживаю на подобный тон.

— Прости, — отводит глаза в сторону. — Я, наверное, не права, — делает глоток из чашки и отставляет ее в сторону. — Просто дома черти что творится, — снимает очки, прикрывает глаза и зажимает пальцами переносицу.

— Что случилось? — настораживаюсь в ожидании ответа. Может, Катя уже рассказала маме о своем положении и, я зря сюда приехала.

— Мне кажется, что Николай мой загулял, — отвечает тяжко вздыхая.

— Конкретно знаешь или предполагаешь?

— Практически уверена, — стягивает с головы медицинскую шапочку и бросает ее к очкам. — Я сутками на работе. Он на службе. Работали. Для детей старались. А в последнее время, он так резко изменился. Какие-то тайны появились. Дежурства по выходным. Телефон начал прятать. Даже в туалет его с собой носит.

И почему я не удивлена? Передо мной веди сидит давно не женщина, а ломовая лошадь. С характером похлеще, чем у любого абьюзивного мужика. Она все вечно контролирует. Всех держит в ежовых рукавицах. Всеми командует. Всех прессует. Это же невыносимо! Очень тяжело жить под постоянным гнетом свое жены, которой кто-то, когда-то сказала, отрастить титановые яйца, зацепить за свою шею эшелон и переть его до тех пор, пока глаза на лоб не вылезут. И мало того, она заставляет всех вокруг делать то же самое, даже если им не хочется. Ее вообще не очень интересуют чужие желания.

— Свет, — подсовываюсь стул ближе и подаюсь вперед. — Когда ты была у косметолога? Или у парикмахера? Когда ты в последний раз покупала себе что-нибудь?

— Не помню. Кажется, что никогда, — обреченно отвечает просевшим голосом, уставшим от этой жизни голосом.