Жена (не) подарок - Ольга Белозубова

Жасмин сжирали ее тайны, которые всплыли этой ночью.

Они бы сожрали ее полностью, но она бы так и не признала — в погоне за местью она проиграла.

Зато у меня есть дети. От нее.

Наши дети.

Так будет правильнее, но ни черта не привычнее.

У Жасмин было восемь месяцев, чтобы свыкнуться мыслью о материнстве, а я за день стал отцом. Еще и двоих.

Красивые дети от нее получились. Замечательные.

— Когда я прибыл выполнять заказ, я встретил Эмина возле твоего дома. Пока я решал с ним вопрос, прозвучал выстрел. Ты помнишь его, Жасмин. Помнишь, как проснулась от выстрела и спешно выбежала из спальни.

— Я все помню. На твоих руках была кровь. Я попала в твои руки. Испачкалась той кровью.

— Я нашел его уже мертвым. В этот момент ты спускалась вниз, и я перехватил тебя, чтобы защитить.

На лестнице послышались шаги.

Со второго этажа донесся звонкий голос:

— Папа? Папа, что случилось? Папа, где ты?!

Меня бросило в пот. Девчонка. Его ребенок.

Она спускалась вниз.

Я схватил ее в свои руки, когда она почти кубарем скатилась с лестницы. Я прижал ее к себе, чтобы псы Эмина не грохнули. Спрятал собой, защитил.

Для псов я уверенно играл роль ублюдка. Поддерживал их мысли, пока они копались в шкатулках в поиске украшений подороже.

— Они закончили шарить по дому и сказали, что пора заканчивать с тобой и твоей матерью. Я напрягся. Перехватил тебя крепче, чтобы достать пистолет. Вспоминай каждую деталь, Жасмин. Ты все это помнишь, — я прищурился, — я бесшумно положил одного из них, но с той минуты все пошло наперекосяк.

Жасмин просила о помощи. Кажется. Я не помнил ту ночь так гладко как она. Помнил лишь, что не я убил ее отца. Мне было это важно.

— Ты раскрыл себя, — вздохнула Жас.

Она сожалела. Я тоже.

Корил себя дико.

Сейчас у моей девочки была бы хотя бы мать.

— Да. Я должен был отрубить второго, пока он не понял, в чем дело. Но я держал тебя и не успел. Он начал бежать. Я своими руками загнал его к спальню к твоей матери. Она спала, не просыпаясь. Этот урод дважды выстрелил в нее от страха и попытался сбежать.

— Поэтому той ночью папа лег отдельно?

— Да. Мы все оговорили заранее, Жасмин. Я бы выстрелил бесшумно.

Я пригладил ее мокрые темные волосы. Они запутались от ее ныряний.

Девочка столько лет была сильной — жила местью.

А теперь сломалась.

Я не мог на нее смотреть.

— Если тебе станет легче, тот ублюдок не выжил. Никто с той ночи не выжил, кроме Эмина. И тебя.

— Мама… она умерла сразу?

— Нет.

Жасмин вскинула взгляд — внутри была мольба.

— Расскажи. Я хочу знать ее последние минуты.

Я мазнул взглядом по ее искусанным губам. Расскажу, хуже уже не будет.

— Я помогу, Светлана. Постарайтесь дышать. Я отвезу вас в больницу, ясно?

Женщина истекала кровью на моих руках, пульс сходил на нет. Умом я понимал, что здесь шансов нет. Два ранения, одно в живот. Картина была более чем мерзкой, я был рад, что оставил девчонку внизу.

Я нащупал пульс перед тем, как взять женщину на руки. Не довезу. Но перед лицом встало лицо Олега, и совесть заставила бороться.

Светлана схватила меня за запястье и сказала из последних сил:

— Моя дочь… дочь…

Я стиснул зубы и, не желая того, пообещал:

— Я позабочусь о ней.

— Да. Наша доченька…

Женщина сделала свой последний вдох.

Я опустил ее обратно на пол и стиснул зубы. Теперь придется заботиться. Пообещал же.

Жасмин быстро вытерла слезы и отвернулась.

— После этого я спустился за тобой. Я обещал, что тебя никто не тронет. Не обидит. Для этого я затащил тебя в машину. Запер. Был грубым. Чтобы позаботиться, ясно?

— Меня сразу нашел Доменико, перепрятал и вызвал полицию. Он подстроил мою смерть, так что, — усмехается, — позаботиться у тебя не получилось. Ты меня упустил.