Чужая - Наталья Семенова (2021)

Цепляясь для баланса за ветки потоньше, я осторожно ступаю по широкой ветке, миную ограду и присаживаюсь, чтобы обхватить ветку руками и в следующее мгновение повиснуть на них. До земли меньше двух метров, я расцепляю пальцы и лечу вниз, ловко приземляясь. В пятки ударяет ток от столкновения и проходит по икрам, но я не обращаю на это неудобство внимания и быстро поднимаюсь, чтобы посмотреть, как справляется Ева.

А справляется она даже быстрее меня, не прилагая видимых усилий. Возможно, лазать по деревьям ей доводилось гораздо больше, чем мне.

Через полминуты Ева виснет на руках, как я недавно, и я готовлюсь её поймать:

— Прыгай.

И она прыгает прямо ко мне в объятия.

Сегодня я уже держал её в своих руках, но сейчас это ощущается острее. Может быть, потому что рядом никого нет, и она не пытается вырваться, чтобы кому-нибудь врезать. Да и выглядит она счастливой, что делает её безумно красивой...

— Пойдём скорей, — нетерпеливо высвобождается девчонка из моих рук.

Похоже, этот момент заметил я один.

А Ева... Ева хочет найти телефон и позвонить брату, только это её сейчас и беспокоит.

Я против воли начинаю ощущать себя тем, кого просто используют. Неприятное чувство, противно скребущее грудную клетку изнутри. Неприятное и, к сожалению, хорошо знакомое.

Но Ева не моя мать, она мне ничего не должна, и потом, я сам вызвался помочь.

Ровняюсь с девчонкой и через минуту интересуюсь:

— Какого это — быть старшей сестрой?

Ева весело хмурится и спрашивает в ответ:

— Ты единственный ребёнок в семье?

— Пока да, — с досадой морщусь я.

— Пока?

— За пару недель, как я попал сюда, меня «обрадовали» тем, что у отца скоро появится ещё один ребёнок.

— Да? Это же здорово! — улыбается Ева.

— Его облапошили, — злорадно комментирую я, стараясь не злиться на радость Евы. — Любовница отца старше меня на пару лет. Я уверен, что она залетела от него специально, и у неё, кстати, всё вышло — теперь он женится на ней. Дебил.

— Считаешь, они не любят друг друга? — осторожно спрашивает Ева.

— Считаю, что мой отец в принципе не знает, что такое любовь.

— А ты?

— Что я?

— Знаешь? Что такое любовь?

— Я любил маму...

— Память о ней, — тихо замечает девчонка. — Это немного разные вещи. Какие у вас с ней отношения сейчас?

— Это не твоё дело, — бросаю я, отворачиваясь.

Зря я затеял этот разговор. Ситуация дома злит до сих пор, хоть я уже и поплатился за это, попав сюда. Да и с чего я решил, что Ева может меня понять? Она не жила моей жизнью. Не умоляла отца помочь своей матери и не получала вместо помощи сообщение о том, что великовозрастный идиот вскоре женится на малолетке, которая ждёт от него ребёнка.

Для отца это шанс создать новую семью и наконец избавиться от старой.

Ненавижу его.

— Это ответственность, — тихо говорит Ева. — Быть старшей сестрой. Нужно быть хорошим примером, заботиться и помогать. Постоянно думать о том, чтобы он был сыт, согрет и хоть чуточку, но счастлив. — Она поднимает глаза на меня и улыбается немного печально: — Но у тебя всё будет по-другому. Нет, было бы отлично, если бы ты подавал хороший пример, но о многих вещах, о которых думала я, тебе думать не обязательно. На самом деле, Никит, иметь младшего брата или сестру — круто. Это совместные игры, приключения. Это та любовь, которую необязательно заслуживать. Она условная, как рефлекс, понимаешь? А сколько радости приносит этот маленький человечек! Я до сих пор с улыбкой вспоминаю, как косолапый Ромка, хохоча, пытался от меня убегать — играли в догонялки.

Ева улыбается, словно вернулась назад во времени и видит перед собой ещё совсем маленького братика. И всего на секунду, не больше, но невыносимо захотелось испытать что-нибудь подобное.

— Спасибо, что рассказала, — усмехаюсь я с долью грусти.