Дорогое удовольствие - Татьяна Никандрова

Сделав несколько шагов, опускаюсь на стул по соседству с его столом и с силой вцепляюсь пальцами в лежащую на коленях сумочку – так легче выдерживать нестерпимо острый мужской взгляд, блуждающий по моему лицу.

– Я вижу, ты решила сменить профессию, – снабжая последнее слово здоровенной порцией сарказма, – заявляет Пеплов. – В чем причина?

Плохо завуалированным намеком он указывает на эскорт-услуги, оказанием которых, по его мнению, я занимаюсь. Мой первый порыв – бурно возмутиться, всеми силами изображая оскорбленную невинность, ведь его суждения ошибочны и оскорбительны. Однако секундой позже я вспоминаю недавние слова Натальи о том, что Антон ценит в людях сдержанность и краткость, поэтому, наступив на горло собственным эмоциями, нацепляю на лицо невозмутимое выражение и предельно спокойным тоном отвечаю:

– Я бы хотела сразу прояснить недопонимание, образовавшееся между нами. Я не работаю и никогда не работала в сфере эскорта. Мне девятнадцать, я приехала из деревни и нуждалась в деньгах. Подруга предложила организовать свидание со своим обеспеченным знакомым, и… Я согласилось, – перевожу дыхание, стараясь не терять заданного темпа, потому что Пеплов, кажется, и впрямь внимательно меня слушает. – Но дальше все пошло не по плану: он начал приставать, я стала сопротивляться, а потом… Вмешался ты. И мне… Мне просто захотелось с тобой сблизиться…

Последние фразы даются особенно тяжело, и, не выдержав напора немигающего пристального взгляда Антона, я опускаю голову вниз.

– Ну, допустим, что так, – судя по иронично изогнутым бровям, мой рассказ его не сильно впечатляет. – Сюда-то ты зачем пришла?

– На работу устраиваться, – твердо отвечаю я, вновь вскидывая на него взгляд.

Повисает пауза, в течение которой Пеплов разглядывает меня так, словно я выставочный экспонат в каком-нибудь музее – беззастенчиво, внимательно и с легкими проблесками заинтересованности.

– На работу утраиваться, – глухо, словно обращаясь к самому себе, повторяет он. Затем берет в руки черную папку, лежащую на краю его стола, и уверенным движением ее раскрывает. – Ну, давай посмотрим.

Какое-то время Пеплов листает бумаги, среди которых я замечаю свое резюме и тесты, решенные на первом этапе собеседования. Его глаза бегло скользят по строкам, на удивление быстро знакомясь с написанным, а потом он резко вскидывает их на меня:

– Слабые стороны?

– Что? – от неожиданности его вопроса я легонько подпрыгиваю на стуле.

– Какие у тебя слабые стороны, Камила? – почти по слогам проговаривает Антон.

– Э…

– Живее.

– Иногда я бываю чересчур импульсивной, – ощущая себя, как на допросе, выпаливаю я. – А еще… Еще я ем печенье у компьютера, и крошки часто забиваются в клавиатуру. Но это некритично! Я умею их эффективно вытряхивать…

Боже, что я несу? Какие крошки?! Остановись, Камила!

Брови Антона опять устремляются вверх, но от саркастичного комментария он воздерживается:

– Продолжай.

– Порой мне сложно говорить людям «нет», но я над этим работаю, – честно признаюсь я. – Ну… И на этом, пожалуй, все. В остальном я идеальна.

На последней фразе обнажаю зубы в широкой очаровательной улыбке, припоминая самый последний совет Натальи. Пеплов любит солнечных людей, поэтому рядом с ним я постараюсь источать как можно больше света.

И хотя на мою улыбку парень не отвечает, его лицо кажется мне менее суровым, чем обычно. На секунду на нем даже мелькает выражение благодушия, которое правда тотчас сменяется привычной маской непроницаемости. Неужели мне удалось позабавить мистера «эмоции для слабаков»?

– С Наташей познакомилась? – огорошивает меня очередным непредсказуемым вопросом Пеплов.

– Да, – киваю я.

– Что узнала?

– В смысле?