Костер на берегу - Андрей Максимушкин (2023)

— Ну, хорошо. Я верю тебе — киваю в ответ, даже почти не соврала. — Только как выбираться будем? У меня нет желания провести жизнь в обществе кондовых социалистов.

— Каких ещё социалистов?

— Посмотри вокруг, эти красные флаги, лозунги, плакаты. Только пока портреты Штрассера не встречала. Ты что думаешь? Всеобщее равенство, пролетарское единение, партократия и государственный контроль, это же сразу в глаза бросается. — У меня было время подумать. Многое, слишком многое смахивает на наших помешанных на совершенстве и справедливости западных соседей за Вислой. Плакаты в таких обществах просто так не рисуют, они все пропитаны идеологией. Там каждая черточка, каждый штрих соответствуют линии единственно верной прогрессивной и непогрешимой Партии. Социалистической, разумеется.

— Лена, это не социалисты. Мы попали к коммунистам — глаза Максима сужаются, как прицелы.

— Стоп. Я историю только по учебникам знаю, ты сейчас говоришь о маргинальной философии конца девятнадцатого века?

Он рассказал. Хоть Максим и сдерживался, но эмоции иногда прорывались. Я его понимаю. Сама бы от такого рехнулась. Это как если бы…. Сама не знаю.

Все, приплыли. Поняла, он не из моего Петербурга, не из моей России. Как же так получается, когда мой прадед прикрывал бомбардировщики над Панамским каналом и дрался над палубами наших авианосцев в Наветренном проливе, его дед сражался с немцами под Смоленском? «Интересно тасуется колода» — писал господин Булгаков.

Насчет «маргинальной философии» я несколько слукавила. Если не изменяет память, у немцев в прошлом веке были проблемы с коммунистами — знаменитый путч Тельмана-Пика, после которого к власти пришел Грегор Штрассер со своей национал-социалистической партией. Грех жаловаться, Бог уберег Россию от великих потрясений, зато немцев не пожалел. Даже моих скромных знаний хватает понять, фатальное отставание германцев от нас в конце прошлого века прямой результат увлечения социалистическими идеями и простыми решениями. «Благими намерениями вымощена дорога в Ад» — так, кажется, говорят?

В мире Максима немцам пришлось ещё хуже. У них победил Тельман. Потому в Мировой Войне Германии пришлось пережить унизительный разгром, второй за столетие и навсегда выпасть из когорты цивилизованных стран. Зато у него Соединенные Штаты вдруг мировой лидер, а Британия хоть и избежала оккупации, но зато лишилась всех заморских владений и скатилась в хвост первой десятки.

Мы и не заметили, как проговорили до конца тихого часа. В дверь постучали. Надеюсь, это не меня ищут? Лучше бы не нашли, все же, оставаться с юношей вдвоём за закрытыми дверями не-комильфо. Пусть мы несовершеннолетние, это всё равно. Исключительность ситуации не оправдывает, а служит отягчающим обстоятельством. Прижимаю палец к губам, дико вращаю глазами и упархиваю в туалет.

— Кто там? — слышны щелчок замка и скрип двери.

— Макс, ты один? — голос знакомый. Явно ещё один из собратьев по несчастью.

— Странный вопрос.

За дверью слышны шаги, скрипят половые доски. Кто-то зашел внутрь. Затаив дыхание, медленно, осторожно задвигаю щеколду. Молюсь, лишь бы нахальному визитеру не приспичило уединиться по нужде. Максиму придется оправдываться, с чего у него клозет изнутри заперт. Представляю себе эту ситуацию в лицах. Чуть было не закатываюсь от смеха. Да, анекдоты не придумывают, их берут из жизни.

— Вечером танцы. Ты пойдешь?

— Ты приглашаешь? — вопрос не в бровь, а в глаз.

— Нет, ты что! Точнее говоря, ну да,…. Э…. Уже приметил, с кем танцевать будешь?

— Глаза разбегаются. Схожу, наверное, если время найду. У нас в отряде все девушки красавицы. Дима, ты сам, на кого запал?