Костер на берегу - Андрей Максимушкин (2023)

Лес совершенно незаметно меняется. Вокруг нас крепкие кряжистые дубы и раскидистые яблони. Сквозь кроны деревьев светит солнце. Яблони не дички, ветви склоняются под тяжестью крупных плодов. Дима срывает два яблока и угощает нас с Дашей. Откусываю сразу половину. Вкусный, сочный, ароматный плод. Внутри чёрные косточки. Даже не удивляюсь. Понимаю, так должно быть.

Выходим на затянутую травой и мхом, засыпанную листьями дорожку. Ковыряю ногой землю, под тонким слоем дёрна белая известняковая плита. К тропе с обеих сторон подступают заросли смородины, барбариса и вишни. Кусты разрослись, их лет десять не подстригали, не подравнивали. Над головой нависают ветки. Мы идем по живому туннелю. Макс забрасывает в рот пригоршню вишни, сплевывает под ноги косточки.

На часах двадцать четвертое июня, но у природы на этом острове свои представления о дате и времени. После вчерашней ночи я ни в чем не уверена. С равной степенью вероятности сейчас может быть, как июль, так и август, либо вообще некое универсальное межсезонье.

— Идеальное лето — негромко молвит Максим.

— Читаешь мои мысли.

— Ты тоже поняла?

Беру его под локоть, держусь рядом, чтоб можно было говорить тише. Даша с Димой приотстали. Им не нужно знать лишнего. Так лучше для них самих.

— Тёмные ночи, спелая черника и земляника, весенние цветы, яркое солнце, голубое небо, яблоки и вишня всё одновременно. Такое бывает?

— Бывает в сказке.

— Видишь, Рыжик. Ты сама всё сказала — голос Максима звучит уверенно. Я ему верю. Нет, не верю, а хочу верить. Ещё один маленький нюанс оттенков слов. Чувствую руку моего друга на талии. Уверенное мужское объятье. Поддерживает, прижимает, но не сильно, в самую меру, как и должно быть.

Дорожка выводит нас к старой полуразрушенной, утонувшей в зелени беседке. Из-за кустов выглядывают мраморные колонны. Купол затянут лианами, вьюнок или дикий виноград, сама не разбираюсь. Мне вдруг становится грустно. Тщетность. Все созданное нами, всё построенное людьми рано или поздно поглотит дикая природа. Наивны попытки создать нечто, что простоит века. Даже египетские пирамиды и Сфинкса приходится постоянно очищать от песка, стоит бросить их на столетие, и всё засыплет, затопит движущимися дюнами.

Так и здесь. Природа берет своё. Жизнь захватывает всё, до чего дотягивается. Трава, деревья, кусты поглощают пленяют пустое пространство. Даже могучие валуны постепенно зарастают дёрном и мхом, их медленно разрушают, перетирают в пыль вода, морозы, ветер и лишайники. В трещинки проникают корни, растут, раздвигают камень, ломают его. Неукротимый и неослабевающий натиск дикой первозданной природы. Тщетны наши попытки противостоять хаосу.

Естественное любопытство манит меня вглубь беседки. Однако, первым между кустами протискивается Дима. Даша хочет пойти следом, но я её задерживаю за руку. На сердце вдруг кольнуло, не надо туда ходить. Слишком всё странное вокруг. Этот заброшенный сад. На крошечном острове ему нет места. Дубы в нашем климате. Спелые яблоки и вишня. Меня не оставляет чувство тревоги. Да это сказка, но добрая ли?

Кажется, там, в глубине беседки за цветущим шиповником, под пологом из лиан притаилось что-то древнее и нехорошее. Оно пока спит, не видит и не слышит. Я не знаю, чуткий у него сон, или из пушки не разбудить. Не знаю и не хочу проверять. Слишком это древнее для нас, ещё доязыческое. Если проснётся, хорошего не жди. Как в легенде: У древних эпох своя справедливость и своё понятие о правильном. Нечеловеческое добро несовместимо с человеческой этикой.

— Куда пойдём дальше? — глупый вопрос, но лучше говорить о любой ерунде, чем молчать. Дима ушел давно. Из кустов не показывается, молчит. Куда он делся? Даже шороха и шагов не слышно. Это раздражает.

— До конца.

— Может, вернёмся? — Даша нервно теребит юбку. — Диму дождемся и назад.