Черная Вода - Алена Худова

За эти два дня я так и не решилась остаться у него на ночь. И дело было вовсе не в страхе близости, а в том, что мне нужно сначала рассказать родителям, что у меня появился мужчина. Я понимала, что мама воспримет это в штыки, когда узнает, что Герман на четырнадцать лет старше меня. А уж когда увидит его внешность и вовсе выдвинет мне ультиматум.

Конечно, я уже взрослая девушка и могу встречаться с кем пожелаю, но Герман был слишком радикальным выбором. Огромный рост, нестандартная внешность, возраст… А ведь я толком о нем ничего не знаю. Где и кем он работает, кто его родители и все такое. Поэтому я с ужасом ждала этого разговора и пыталась отложить его как можно дальше.

Наконец, пришло время моего первого экзамена перед Виктором, и я жутко волновалась на этот счет.

– Чтобы вы, ребятки, не пытались втолкнуть мне отрепетированный сценарий, – говорил Вик, цепляя на меня датчики, – я лично буду давать тебе команды. Они будут четкие и короткие.

Я машинально одернула руку, когда Вик коснулся пальцами моего запястья.

– Извините, – шепнула я, понимая как глупо и невежливо это выглядит.

– Ничего, – обаятельно улыбнулся он, продолжая лепить датчики теперь на виски.

Затем Виктор подошёл к Герману и предупредил его:

– Проснувшись, пересказывать сон будешь ты. Чтобы наша девочка не приукрасила события. Готовы?

Мы одновременно ответили и надели наушники.

Холодный воздух заставил меня пробудиться, и я открыла глаза. Я обнаружила себя морозной ночью в городском парке. Уличные фонари мягко освещали пустынную аллею, выложенную брусчаткой. Скамейки и вечнозеленые кусты были покрыты изморозью.

Сжавшись от холода, я поднесла замерзшие руки к губам, пока сосредотачивалась на вытаскивании Германа. И уже через секунду я отчетливо почувствовала присутствие мужчины. Однако он не торопился мне показываться. Выходит, его способности потихоньку возвращаются, раз он уже может скрывать себя во сне?

Внезапно за спиной послышался короткий лай, и я обернулась на звук. В конце аллеи стояли два питбуля: черный и коричневый. Оскалив акульи зубы, они напрягли мышцы передних лап, а затем одновременно кинулись ко мне.

О нет! Я не стану убивать животных! Но и пытаться убежать о собак – смысла нет.

Тогда, выдохнув, я начала представлять как на брусчатке одна за другой материализуются секции железной решетки. Собаки стремительно мчались, угрожающе рыча и готовясь растерзать меня на клочки. И в момент, когда нас отделяло всего пара метров, я разом подняла все стенки решетки, заточив собак в клетку. Разъяренные, они наверняка выкрикивали ругательства на своем собачьем языке, но я уже не думала о них.

Холод пронизывал меня до костей и все, чего я хотела – это теплую одежду. Но как я ни пыталась, никак не могла привнести в сон свою куртку.

Что за черт!? Это же элементарно! Почему не получается?!

И почему здесь холодно как в спальне у Германа? Тут мои мысли машинально вернулись в позавчерашний день, когда Герман надел на меня свою толстовку. Я вспомнила как чудесно она пахла дождем и кожей мужчины, и как быстро я в ней согрелась.

В этот же момент, я перестала мерзнуть, увидев на себе знакомую черную толстовку.

О! Да неужели у меня получилось!

Сама толстовка сработала как ассоциация, и Герман тут же возник в поле моего зрения. Он стоял чуть поодаль от меня и смотрел своим привычным прожигающим взглядом.

Что? Неужели в этот раз он лично будет меня тузить?

Но нет. Позади него вдруг возник здоровенный спецназовец с дубинкой и, противно усмехнувшись, ударил его по ноге. Раздался неоднозначный хруст кости.

Я оторопела. Разве не мне придется отбиваться?

Тем временем спецназовец ударил Германа в корпус, а затем, прописал в челюсть. Кровь фонтаном брызнула из его рта.

Твою ж налево! Надо что-то сделать!