— Нет, все наяву, — ответил он и поцеловал ее в темя.

Женя в очередной раз проявила чудеса покладистости и не стала сопротивляться.

— Как ты здесь оказался?

— Прилетел.

— С ума сошел… Но ты мне и правда снился, — призналась она. — Это были странные сны.

— Это были не совсем сны, — вздохнул Клим. — И я в них действительно был. Тебе подкинули шаманский амулет. Дух-проводник увел тебя не туда…

— Ты шутишь… — Женя подняла к нему лицу и оказалась совсем близко. Глаза у нее были такие же, как и в двадцать три. Громадные, карие, очень красивые. Клим всегда считал, что Макс унаследовал лучшие черты их обоих и радовался, что глаза ему достались от матери.

— Ты была в коме два дня. Что ты помнишь?

Женя опустила лицо. И Клим приготовился услышать от нее, что ничего. Но вместо этого она ответила еле слышно:

— Все помню. Я мучилась из-за Макса и почти решила умереть, а ты пришел за мной. Как ты меня нашел?

— Воспользовался услугами шамана из соседнего села. Спасибо тебе за наводку.

— Мне?

— Да. Твоя студентка рассказала, где его найти. Потому что до этого ты рассказала об этом ей. Я шел по твоим следам.

Женя помолчала, видимо, что-то вспоминая.

— Ты сказал, Семен украл мой диктофон.

— Да.

— Вот же…

И она выругалась так, как это не стоит делать уважаемому профессору.

«Интеллигентная!» — вспомнил Клим очередное восклицание студента.

— Натравишь на него дисциплинарную комиссию? — поинтересовался он.

Женя поморщилась.

— Не дорос. Придумаю что-нибудь повеселее. У него есть тайна: он до смерти боится студентов. А есть вероятность, что врачи пропишут мне постельный режим на некоторое время.

— Постельный режим? — удивился Клим.

— Конечно. Вообще-то, я была в коме. Мне нужен отдых. А группе здесь быть еще месяц.

Клим осмыслил сказанное. Понял. Рассмеялся.

— Да ты опасная женщина.

— Это лучше, чем если я убью его собственными руками. Пусть за меня это сделает кто-нибудь другой.

«Удивительная»…

Черт, кажется, он приревновал. И к кому?

— Ты в курсе, что в тебя влюблен один из студентов?

Женя вздохнула так тяжело, будто это было самой большой проблемой в ее жизни.

— Антон Рыжов? Да.

— Давно?

— Последние года два. Он приходил ко мне проситься в аспирантуру.

— И что ты сделала?

— Объяснила, что преподавательская этика в данной ситуации не позволяет мне удовлетворить его просьбу.

— Какая у тебя однако веселая жизнь. Запретная любовь, коварные коллеги… А я и не в курсе. Почему ты мне не рассказала?

Женя снова вздохнула, спрятала лицо у него на груди и ничего не ответила.

Упс.

— Ты что, тоже в него влюбилась? — ужаснулся Клим. Вообще-то он заговорил про Антона только за тем, чтобы услышать обратное.

— Точно с ума сошел! — рыкнула Женя.

— Ты сказала, что была влюблена в меня!

Она промолчала.

— Жень, поговори со мной. Это не так страшно. Я просто хочу знать…

— Зачем?

— Потому что если у меня есть шанс, я хочу его использовать, пока это не сделал какой-нибудь Антон. Антон… Что за имя такое дурацкое?!

— Клим…

— Нет, серьезно! Ан-тон. Ассоциация с яблоками. А нежно как? Тошенька?

— Кли-им…

— Ты уверена, что готова произносить это имя каждый день?

— Клим! Ты что, ревнуешь?

— Да.

— Боже, — простонала Женя. — Этого я и боялась.

— Чего?

— Что как только дам тебе хоть один намек, сразу же начнется…

— Ничего не начинается. Просто… Ну… Знаешь, я тут много думал, пока ты спала. В том числе о том, что мы упускаем. А потом появился этот Антон и я понял: так всегда и бывает, пока ты ждешь у моря погоды, приходит тот, кто не боится бури. Мне надоело бояться бури. Потопишь меня — так тому и быть.