История шрамов - Кая Север

В тот первый день вышло так, что меня хватило лишь на горячий душ и смену одежды — на самую чистую из общей кучи, ага. И после, когда голова на мгновение коснулась подушки в нашей спальне, я уснула, несмотря на то, что до вечера было еще далеко. И когда я проснулась, поняла, что совершила огромную ошибку — не было еще и девяти часов вечера, а сон теперь вряд ли бы ко мне пришел. К тому же, голова гудела, как тогда, когда я выпила бутылку рома...

Недолго думая, закутавшись в неизменный со времен Орегона шерстяной кардиган, который подарил мне Альк, я решила спуститься вниз. Самого Алька не было видно — вероятно, он тоже уже ушел спать. И, судя по еще накрытому столу и паре бокалов с недопитым спиртным, они с сестрой только недавно разошлись. Вероятно, им было о чем поговорить... Что-то даже отлегло у меня на душе, когда я поняла, что никого не напрягла своим отсутствием. И, да, я уже начинала ненавидеть это непроходящее чувство неловкости.

Сама Тсара была еще на кухне.

— Привет, — тихо сказала я и улыбнулась, невольно прижимаясь к дверному косяку и не решаясь пройти. Вот как выбрать из всей этой неразберихи в голове наиболее подходящую тему для разговора?

Тсара подарила мне свою эталонную дружелюбную улыбку вместо приветствия. И то — только после того, как подняла голову, отвлекаясь от мобильника.

— Хотела попросить прощения, что вот так… Альк уже спит? Или вышел? Ой, сразу скажу — если я буду мешаться, не стесняйся мне об этом говорить. Потому как я сама чувствую себя жутко неловко...

— Альк в ванную ушёл, — невозмутимо ответила мне девушка, продолжая улыбаться, — Сказал, что за время поездки мечтал полежать в горячей воде.

— Ах, да, еще я очень много болтаю. Альку нравится, вроде, но если тебя будет раздражать — я пойму. Я вообще за водой спустилась, да.

— Проходи, не стой в дверях, — разворачиваясь к шкафчику, Тсара выудила оттуда чистый стакан. — Ты голодна? Альк сказал тебя не будить, да и у нас был не полноценный ужин, а скорее что-то вроде закусок. Но еда найдётся.

Я чуть ли не впервые в жизни не знала, как подступиться к человеку. Обычно те сами начинали расспрашивать, да и выглядели внешне, и чувствовалось внутренне, что они проще... Тсара же была как Альк. Только если с ним было ясно, что он самодостаточен и замкнут в себе, и никто ему не нужен, то в случае с его сестрой несколько сбивало с толку ее дружелюбие. Потому как любой вопрос, который я пыталась обдумать, уже заранее имел в моей голове ответ.

Вот, к примеру, я говорю ей, какой у нее прекрасный дом, а она отвечает вежливой благодарностью; если я расскажу, что Альк тепло отзывался об их отношениях, то получу в ответ такую же бессмысленно-глянцевую фразу навроде: "о, вы с ним тоже прекрасные друзья, он столько о тебе рассказывал!". Похвалю еду, стану ли трепаться о жизни, расскажу о путешествии — это ни на шаг не приблизит меня к истинному сближению с Тсарой.

Потому я решила действовать так же открыто и в лоб, как я всегда делала с Альком. С ним же срабатывало, вроде как.

Тсара, наполнив для меня стакан водой и поставив на стол, развернулась к раковине и принялась за посуду, оставшуюся от их с Альком посиделок.

— Может, ты не помнишь того случая на парковке... — начала я, все еще не совсем уверенно проходя за стол и садясь, — Но я помню очень хорошо. Ты так влияешь на Алька... Он с тобой совсем другой. И каждый раз, когда он звонил тебе... У него даже взгляд менялся. В общем, я хочу просто сказать, что это очень здорово, что вы есть друг у друга. Ты есть у него. Не знаю, кем бы он стал, не будь у него вообще никого... И я уже люблю тебя, как часть чего-то, что так повлияло на его жизнь, — последнее вырвалось у меня совсем неосознанно, поэтому я замерла, понимая, что сморозила.

Боже. Теперь она сочтет меня чокнутой.

— Прости, — прошептала я тут же, от шока от самой себя вцепляясь в стакан еще крепче и выпивая его почти полностью.