История шрамов - Кая Север

Это было хуже побоев и даже убийства. И я никак не могла на это повлиять, потому что Альк не позволяет мне быть рядом. А даже если и позволит — меня может не хватить на то, чтобы вытащить его из этой задницы снова. Потому что теперь я и сама боюсь. Очень, очень боюсь. Сильнее в разы, чем боялась своего отчима. Я знала, на что способен Даррен... А этот старик был совершенно непредсказуем.

Альк ради меня убил того, кто был для меня самым ужасающим кошмаром на свете. Мне же не хватит и капельки силы на то, чтобы попытаться хоть как-то защитить его. Никогда я себя не ощущала настолько беспомощной и бесполезной. И, пожалуй, мне еще никогда не было настолько больно.

Опомнилась я только тогда, когда в дверь постучала Тсара и сказала спускаться к ужину. К ужину? Она это серьезно? В душе затеплилась надежда. Эти двое помирились? Может, все еще будет хорошо?

Наспех одевшись, я спустилась вниз и, разумеется, в первую очередь бросилась к Альку, чтобы обнять. Мне нужно было убедиться, что все в порядке, и показать ему ровно то же самое — мол, я рядом, всегда буду, пока ты этого хочешь, только не отдаляйся и не позволяй этому человеку уничтожать тебя морально, как это было раньше.

Впрочем, это не отменяло того факта, что меня до сих пор саму трясло от пережитого ужаса и переживаний.

— Я в порядке, — совсем тихо отозвался он, невесомо погладив меня по волосам.

В данную секунду это было пределом того хорошего, что можно было ожидать. Увидеть Алька живым и здоровым и услышать от него, что он в порядке. Старик сидел на своем прежнем месте, а Тсара и впрямь решила заняться ужином, накрывая на стол.

Удивительные они все-таки все люди. Мне до сих пор было сложно свыкнуться с тем, что каждый из них был способен вот так взять себя в руки и продолжить общаться, хотя только что здесь все попахивало чуть ли не концом света.

— Хорошо, — коротко ответила я Альку, решив, что мне нужно сделать последний рывок и отпустить его сейчас, чтобы помочь Тсаре. Сыграть в их непонятную мне всем сердцем игру. Внутри меня разрывало стремление собрать вещи и уехать как можно скорее, но здесь было все заведено иначе. Никто ничего не говорил. Не объяснял. Не думал, что делать дальше и как выпутываться. И это угнетало не меньше остального.

Вся эта ситуация все больше стала напоминать неприятные дни из детства, когда мама только вышла за Даррена. Я тогда тоже закрывалась в комнате, сбегая от звуков ударов, ее криков и понимания, что он с ней делает. А потом так же выходила и старалась спокойно есть завтрак, который она готовила. Никто не обсуждал происходящее — мне было слишком страшно спросить, что происходит, а маме было слишком страшно все это прекратить.

И теперь снова причиняют боль тому, кого я люблю, пожалуй, люблю больше самой жизни, а я не только не могу ничего с этим поделать, более того — вынуждена смотреть в глаза этому старику, сидя с ним за одним столом и нарезая хлеб для ужина с ним, как смотрела в глаза Даррену. Притворство, что семья существует и все может еще наладиться.

Вдвоем с Тсарой мы справились быстро. Пока она разбиралась с едой, я помогла ей с посудой, приборами, напитками и всем прочим. Есть не хотелось от слова совсем, но я знала, что должна быть здесь. И если уж не для того, чтобы поддерживать видимость нормальности происходящего, то хотя бы для того, чтобы быть рядом с Альком. Сжимать его руку под столом.

И, как выяснилось впоследствии, тоже стать мишенью.

— Мисс Боуман, так вы из Техаса? И ваши родители?

— Только мама, — я все еще избегала смотреть в глаза старику.

— Только мама... — с непонятной ухмылкой на лице он зачем-то повторил за мной мою же реплику. — Мама — это прекрасно. Жаль, что она умерла так рано.

— Она не умерла, — вспыхнула я с ответом, не успев над ним подумать.

Кажется, старик только этого и ждал.

— Занятно. А как же тогда вышло, что вам пришлось жить с отчимом вместе?