Насколько больно? - Евсения Медведева

Я крепче сжал обе ее крохотные руки, лишая возможности шевелиться. Подушечками пальцев правой руки, я пробежался вдоль позвоночника снизу вверх, затем ухватился за молнию и медленно опустил… Мягкий шелк платья заструился по ее телу, падая у самых ног. В окно светила луна, свет падал на обнаженную спину Миры. Резко развернув ее лицом к себе, поднял руки вверх. Я достал галстук из кармана брюк и, быстро обернув вокруг тонких запястий узкую шелковую ткань, привязал к кованым перилам лестницы.

— Никит… — шептала Мира, я коленом расставил ее подкашивающиеся ноги шире. Вот теперь обе мои руки свободны и она моя… Я открыл шампанское, отправляя пробку в другой конец комнаты. Поднеся горлышко бутылки к ее губам, я начал медленно выливать сладкую, липкую жидкость прямо в рот. Шампанское струилось по коже, лаская шею, скатывалось к груди. Одна капля замерла на самой вершинке ее маленького соска. Я нагнулся и слизал каплю, покружив языком по чувствительной коже. Мира вскрикнула и дернулась, но галстук крепко держал ее, не позволяя делать то, что хочет она. Нет, сегодня она моя!

— Я не хочу больше видеть никого около тебя! Слышишь? — я продолжал слизывать шампанское с ее груди, заставляя биться в конвульсиях. — Чувствуешь, как твое тело готово взорваться? Ты чувствуешь, как отказывает твое сердце, как очередной вздох обжигает легкие? Чувствуешь, как ноги не слушаются, а в ушах стоит шум? Чувствуешь?

— Да… — прохрипела мира, облизывая пересохшие губы.

— Именно так я чувствовал себя в тот вечер, когда ты приехала со своим мальчиком… Я перестал жить. Все краски потухли, и мир погрузился в темноту… — моя рука спустилась вниз, проникая в кружево трусиков. Она была горячая… Она для меня была горячая… Одним движением я погрузил в нее палец. — Он прикасался к тебе так?

Мира вскрикнула и стала жадно хватать ртом воздух. Ее глаза и губы дрожали. Я рванул тонкую ткань, оставляя мою девочку полностью обнаженной.

— А вот так? — большим пальцем я слегка притронулся к клитору. Я то усиливал давление, то убирал палец, наблюдая за каждой эмоцией на ее лице. До моих ушей донесся звериный рык, Мира распахнула глаза.

— Ты нужен мне! Возьми меня, черт возьми! — взвыла она, двигая бедрами, в поисках моей руки. — Черт! Черт! Черт!

— Моя девочка… — шептал я, расстегивая ремень.

— Да! — по ее щекам заструились слезы, когда я одним движением вошел в нее. — Твоя… Твоя… Орлов! Я твоя!!

Глава 36

Мирослава

Проснувшись, я еще долго не могла открыть глаза, вспоминая обрывки прошлой ночи. Да, именно обрывки, потому что я не могла соединить воедино то, что творилось вчера. Я чувствовала, что начинаю краснеть от одних только воспоминаний. Я не знаю, во сколько мы легли спать… Нет, не так, я не помню во сколько мы отключились, я даже не знала, в какой именно точке дома окажусь, когда решусь поднять веки… Пошарив рукой вокруг себя, я ощутила мягкость простыней, а потом пустоту… Распахнув глаза, я поняла, что лежу в кровати совершенно одна, о Никите напоминали только смятые простыни… Я перевернулась на его сторону, чтобы вдохнуть его аромат и обнаружила, что на подушке лежит листок бумаги. Вау, записка!

«Меня вызвали на работу. Завтрак на плите, бодрящая жидкость в кофемашине, мои вещи в гардеробной. Как проснешься, позвони! Хозяйничай, потому что ты дома».

Как романтично! Я снова упала на кровать, потягиваясь, как дикая кошка. У меня болело все, такое ощущение, что я чувствовала каждую свою мышцу, и они были определенно не рады таким нагрузкам. В отличие от меня… Я снова упала на его подушку, прижимаясь щекой. Как я могла раньше без него жить?