- Директору нужна была консультация. Вообще я был там уже неделю до того, как мы познакомились. Пошли, сеанс уже начинается.

Таня хотела еще задать вопросы, но они таки остались тяжелым грузом внутри. Но сейчас он взял ее за руку и повел за собой.

Фильм был очень смешной, они сидели одни на всем ряду и хохотали. Он держал ее за руку, это было невероятно приятно. Она была рядом с мужчиной, который ей нравился. Она смотрела на него и думала, что он ей так подходит, что вот такого она бы хотела: умного, сильного, уверенного в себе, легкого на подъем, добившегося чего-то в жизни.

А еще на нее накатывало невероятное всепоглощающее чувство грусти. Чем больше она узнавала его, чем больше находила граней, которые ей нравились, тем больше становилась эта черная дыра грусти внутри. Основана она была на убеждении, что он тут ненадолго. Его жизнь там, она здесь. Хотя она об этой жизни ничего толком и не знала.

Одновременно и счастлива, и глубоко несчастна, так как исход в ее голове был неизбежен.

- А давай кидаться попкорном в тех, кто громче всех смеется?! - неожиданно прозвучал его голос совсем рядом. Она молча посмотрела ему в глаза. И они захохотали.

Так как они сидели на самом верхнем ряду, выбрать жертву и остаться незамеченными было не сложно. Они, не произнося ни слова, только объясняясь жестами выбирали жертву. И он подкидывал попкорн, и попадал. Они напряженно всматривались в экран, пока бедная жертва крутила головой, пытаясь понять источник его недоразумения. А потом просто прыснули от смеха и сползали по креслам вниз, чтобы их смеющихся не было видно.

Он притянул ее за затылок и поцеловал. Его язык проникал глубже, его поцелуй как будто хотел выпить ее до дна. Он сжал ее правую грудь, и затем стал пальцами нащупывать сосок под одеждой.

- Нет, нет! – Таня запротестовала, отодвигая его руку.

- Доверься мне! – прошептал ей на ухо так близко, что ей стало щекотно. Ей так хотелось довериться в этой жизни хоть кому-то.

Александр прекратил поцелуи и стал наблюдать за движениями своих пальцев, которые выписывали круги вокруг соска. Таня глубоко дышала и ее грудь при этом приподнималась на каждом вздохе. Сосок напряженно сжался и его черты появились сквозь тонкое кружево белья и такую же тонкую ткань летнего сарафана. Он взял торчащий сосок между пальцев и сдавил его, у Тани все зажглось внутри.

А потом еще раз. Александр опустил голову и дотронулся зубами до соска, намочил его слюной прямо через ткань и сжал зубами. Таня вскрикнула. Он подняла на нее свой взгляд и поднес палец к губам и вернулся к своим ласкам. Таня ели сдерживала свои стоны, выдавливая из себя немые звуки. Он опустил руку на ее загорелое колено и стал медленно подниматься по бедрам. Таня нервно озиралась по сторонам, боясь, что их сейчас увидят. Но рядом никого не было.

- Я так хотел это сделать в тот наш первый вечер! – шептал на ухо.

Таня свела ноги вместе, но он с силой их раздвинул, одним движением утопил ее ниже в кресле, и уже ласкал ее через трусики. Она испуганно посмотрела на него, к этому она не была готова, но на нее смотрели черные зрачки зверя. Не выпуская своей язык и страстно целуя, он ласкал ее пальцами, отодвинул ткань трусиков в сторону и дотронулся до ее влажных губ.

Александр резко отстранился и посмотрел ей в глаза: - Да ты вся мокрая, ты плохая девчонка!

И он начал ласкать ее пальцами прямо не поднимая юбки, и зашел в нее двумя пальцами. Таня охнула. Она сидела в кресле, смотрела на него и слегка двигала своими бедрами, насколько ей позволяло кресло. Движения не заканчивались, глубже и глубже, Таня то закрывала глаза от удовольствия, то открывала, чтобы видеть его. Он надавил пальцем на клитор, и она замерла, зажав ногами его руку. И обмякла.

А он уже сидел с довольной улыбкой и продолжал смотреть фильм, поворачиваясь к ней:

- Девушка, а вы бы могли и поправить юбку! И чего вы там так громко стонете! – и захохотал.