По-хорошему мне б найти Руслана еще, но… «Но» – та вещь, которую я не могу перешагнуть по отношению к этому мужчине, поэтому собрав все свои силы, дабы справиться с предстоящей картиной, недолго думая, я открываю дверь и млею от шока, почувствовав, как ноги прирастают к полу и тяжелеют. Приехали.

Ненавижу кафель! Однозначно теперь он у меня будет ассоциироваться только с убийствами. На бежевом холодном полу лежит обездвиженное тело парня. Судя по цвету его лица – он мертв, а на лбу красуется «звезда», в виде дырки от пули пистолета. Я узнаю его. Это один из дружков Кабана, который сидел за столом несколько минут назад, а может даже и часов. Я же не знаю, сколько прошло времени с момента моего лютого падения в обморок.

Крик застревает в горле, а сердце, кажется, перестает совсем биться. Я прикрываю рот ладонью и делаю несколько беззвучных шагов назад. Нужно бежать. Если кто-то увидит все это, мне не отвертеться. Я даже слова разумного не скажу в свое оправдание, буду лишь смотреть пустым взглядом и безмолвно открывать рот, пытаясь ухватиться за последний глоток свежего воздуха.

Впиваюсь ногтями в ладонь, чтобы проверить сплю я или нет. Вдруг все это окажется страшным сном? Когда я уже смогу проснуться и от души посмеяться, решив, что это было не по-настоящему.

Меня начинает тошнить, я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и несусь бегом к выходу. Босиком. Но я не чувствую холод под ногами, лишь опустошение, неприятный осадок на душе. Слез нет, все выплаканы.

Лифтом пользоваться не хочу, замечаю белую дверь в холле отеля, с размаху толкаю ее и остаюсь стоять на месте. Глазами лишь хлопаю, как дурочка, и издаю истерический смешок:

– Вы…, – весьма красноречиво.

Руслан вульгарно выругался сквозь зубы, зорко глянул на меня и обратился к Матвею:

– Я все сказал.

Их внешний вид оставляет желать лучшего: оба без пиджаков, рубашки некогда белые, сейчас заляпаны каплями крови, на щеке Руслана небольшая царапина, будто от ножа. А Матвей стоит около стены, держится рукой за правое плечо и плотно сжимает губы. По-видимому, он ранен.

– Могло быть и хуже, – выносит вердикт Матвей скрипучим голосом. – Однако не ожидал, что эта тварь сбежит.

На интуитивном уровне понимаю, что речь идет о Кабане. Получается, пока я была без сознания, произошло что-то страшное.

– Скройся на пару дней, пока шумиха не уляжется, – Руслан убирает ствол за пояс своих брюк и в два шага оказывается передо мной. – Ну что, принцесса, готова вернуться к своей прежней, до ужаса скучной жизни?

В ноздри ударяет противный запах крови, отчего меня норовит вытошнить прямо на обувь мужчины, но я сдерживаю позывы.

Его вопрос я решаю проигнорировать, ограничившись лишь тремя словами:

– Что это было?

– Не твоего ума дело. Идем уже. Не хватает мне твоего второго обморока.

Столько вопросов, но не одного ответа. Тяжело.

Как мы возвращаемся в наш номер, я смутно помню. Только след от захвата Руслана чуть выше локтя напоминает, что меня вели по дороге, а не несли в обморочном состоянии.

– С тобой приятно иметь дело, принцесса, – говорит мужчина, как только я сажусь на диван, а он начинает расстегивать пуговицы на рубашке. – Переночуешь сейчас здесь, завтра утром отвезу тебя домой.

Руслану в глаза предпочитаю не смотреть, иначе я выдам саму себя, свои страхи, тревоги, опасения.

– Руслан, – тщательно подбираю слова и одновременно наблюдаю, как мужчина касается пряжки ремня. – Как я очутилась в том номере?

Он издает мучительный стон, и я понимаю почему: левое бедро задето, будто пуля слегка царапнула.

– Мать твою, женщина! Можешь помолчать хоть минуту? Я зверски устал, – недовольно морщится и идет в сторону ванной комнаты.

– Тебе помочь? – слетает с моих губ. Признаться, фразу хорошенько обдумала, решив, что я легко отделалась, а ему помощь действительно необходима.