Та, от которой сносит крышу - Рина Энгель

К ним зашла пожилая женщина. Остановилась в дверях, улыбнулась.

— Здравствуйте.

— Маринка, ты что-ли? Заходи! — Вышла мама встречать свою знакомую.

— Маня, да я тебя зашла позвать. Пошли, там Полинка из города приехала, сто лет не виделись.

— Да ты что!

Мама обрадовалась, но ей было неудобно оставлять нас одних.

— Мама, иди конечно. Я все уберу и Максиму все найду, постелю. Конечно сходи, и так все время одна, — подбодрила Олеся маму.

Накинув платок, куртку, женщины попрощались и вышли.

Ужин был съеден, банка компота была уже наполовину пустая и после ухода женщин, тишина окутала дом.

Глава 17

Как только Олеся вернулась из коридора и присела за стол, меня просто убила мысль, о том, что сейчас мы с ней одни в доме.

— Ты наелся? — Тихо спросила, заглядывая в глаза.

— Да, спасибо, — так же тихо ответил.

— Мама у тебя классная. Прямо говорит и по делу, — решил честно ответить я.

— Да, она такая, — улыбнулась Олеся, — правда не такая веселушка как раньше. Когда отца не стало, поникла.

Увидев мой немой вопрос, ответила:

— Сердечный приступ. Они так хорошо и дружно жили, почему, не понятно…для нас это было сильным ударом…

— Извини за этот разговор, — с сочувствием произнес.

Она махнула рукой.

— Мне тоже надо чаще у нее бывать. Не слушать Колю, он вечно не хочу, не…,-тут она поняла, что сказала не то, подскочила, стала собирать посуду, — наверное пора спать, поздно уже…

От этих слов о ее Коле, меня затрясло от бешенства. Я остался сидеть на месте, боясь взорваться от злости. Она быстренько собрала тарелки и пошла в кухню.

Я старался успокоиться, пока слушал, как она гремела тарелками на кухне.

Нет, так дело не пойдет.

Взял банку с «компотиком» и пошел на кухню, но Олеся вдруг оказалась передо мной, и чтобы не ударить ее банкой, резко прижал к себе сосуд. Жидкость от удара как плюхнет и… часть выплёскивается на меня.

— Черт! — выругался невольно. Поднял на нее глаза, несколько капель упало на ее лицо и шею. Наши взгляды встретились. Тут я почувствовал, как на мой носок что-то капает. Опустив взгляды, мы увидели, как лужа настойки растекается по носку, капает на пол. Поднял снова взгляд на нее, она улыбалась, я в ответ. Не выдержав, мы от души расхохотались.

— Этот злонесчастный компот, — сквозь смех проговорила Олеся.

— И напоил нас и облил, — подхватил я, все еще держа в руках банку.

— Да поставь ты ее уже, что держишь как родную, — не переставала смеяться моя Леська.

Вдруг они услышали звон телефона. Олеся скорее побежала на шум.

Поставил банку и стал прислушиваться, кто звонит. Молил, чтобы это был не он.

— Да мама, хорошо, — услышал.

Вуух, это мама.

— Все хорошо? — спросил я, когда она вернулась.

— Это мама, сказала, что там заночует. Весело у них там, шумно. Рада за нее, — рассказывает, подходя ко мне, — снимай носки, пол теплый в принципе. А рубашка, сейчас что-нибудь найду…, - и скрылась у мамы в комнате.

Когда я зашла в зал, чтобы отдать ему рубашку, он уже стоял по пояс голый. Широкая рельефная спина, мускулы перекатываются от каждого его движения. Я почувствовала, как внизу живота разлилось сладкое горячее тепло. Захотелось сжать ноги вместе, чтобы сохранить это чувство. Услышав, что я пришла, он повернулся. Я не могла сказать ни слова, словно ком в горле.

— Я…не знаю, подойдет ли…это папы…он тоже был высокий…и…, - наконец смогла произнести хриплым голосом.