Святоша - А. Заварелли

Ее духи все еще витают в прихожей, а у окна на стуле сидит она в тени. Ее колени подтянуты к груди, босые ноги скрещены в лодыжках, и она смотрит на луну.

— Как ты вообще узнала, где я живу? — интересуюсь я.

Скарлетт не отвечает. Вместо этого она встает и идет в мою сторону, тихо и хищно.

— Скарлетт?

Она подходит слишком близко. Ее руки двигаются вверх по моей груди, пока кончики пальцев не оказываются на моей шее.

Я знаю, что нужно сделать. Логически. Но сейчас, с ее руками на мне, мой член думает в другом русле.

Поэтому, когда Скарлетт встает на носочки и притягивает мою голову к своему лицу, я поддаюсь. На ее губах мед, но в ее поцелуе разрушение. И в темноте легко забыть, зачем она вообще здесь, да и важно ли это, когда я притягиваю ее тело к себе и хватаю за задницу.

Но когда из нее вырывается хныканье, я возвращаюсь в реальность.

Я отстраняюсь, а она напирает на меня.

— Скарлетт, — предупреждаю я ее. — Не подходи ближе.

— Трахни меня, — умоляет она.

— Господи Иисусе.

Я подхожу к стене и включаю свет, и все мимолетные мысли о том, чтобы сделать именно это, исчезают, когда я вижу лицо Скарлетт вблизи. Она снова идет ко мне, словно охотник, которым Скарлетт по сути и является, только хромая и мучаясь от боли. Она притворяется, будто это пустяк. Но это не пустяк, а целая куча чего-то, и я сыт по горло тем, что вижу ее боль.

— Рори, — шепчет она. — Ты мне нужен.

Голос Скарлетт мягкий и приятный, но ее глаза говорят мне, что демон в ней хочет выйти и поиграть. Она поднимается, чтобы снова взять надо мной контроль, но я пресекаю это, прижав Скарлетт к стене своим телом. Я весь покрыт потом, кровью и грязью, а ей плевать. Ее губы переходят к моей шее, и Скарлетт не просто целует меня, она пробует меня на вкус.

И, блядь, Скарлетт - чистое зло.

— Я хочу тебя, — говорит она мне снова. — Я хочу тебя так чертовски сильно.

— Нет, не хочешь.

Я беру лицо Скарлетт между пальцами, осторожно, чтобы не причинить ей боль, пока осматриваю повреждения. Я закрываю глаза и делаю вдох. Пытаюсь успокоиться, прежде чем заговорить.

— Имя.

Она не отвечает, и мои пальцы впиваются в плоть ее руки.

— Назови мне имя, Скарлетт.

— Для чего? — дразнится она. Как будто это все какая-то большая гребаная шутка. — Чтобы ты мог пойти и защитить мою честь?

— Да, — отвечаю я. — Чтобы я мог пойти и защитить твою чертову честь.

— Рори, — вздыхает она.

— Скарлетт.

Мы зашли в тупик. Наши взгляды пересекаются. В ее глазах мелькают эмоции. Возможно, чувство вины. Сожаление. Я не знаю.

Но Скарлетт пришла ко мне. Она пришла ко мне не просто так. Скарлетт пришла на этот склад, зная, что я сделаю.

В прошлом я всегда терял ее именно на этом этапе. Она убегала, как только все начинало становиться слишком затруднительным. Когда она начинала чувствовать себя уязвимой.

Тогда я позволял ей уйти.

Потому что я не знал Скарлетт. Я не имел права указывать ей, как жить, хотя и хотел этого. Когда я узнал, что она обманывает клиентов, вместо того чтобы трахаться с ними, какая-то часть меня почувствовала облегчение. Потому что я хотел ее для себя. В этом нет сомнений. Но была и другая часть меня - та, извечным рабом которой я был, - которая хотела спасти ее.

Когда дело касается женщин и детей, у меня была определенная слабость.

Мне невыносимо видеть, как они страдают. И осознание того, что Скарлетт делает это с собой, пробудило во мне все инстинкты пещерного человека.

Но самое главное, что я узнал о Скарлетт, это то, что она не подчиняется ничьим приказам. На своем корабле и в своей жизни она - гребаный капитан. Никаких сомнений. Она не принимает помощи и не показывает слабость. И как только мужчина попытается сказать ей, что делать, даже если он действует из лучших побуждений, она сразу же скажет ему, чтобы он шел на хуй.