Святоша - А. Заварелли

Он бывший босс синдиката Маккенна, вынужденный уйти на досрочную пенсию, когда у него начались проблемы с сердцем.

Я звоню в дверь, и его жена, как обычно, тепло обнимает меня и предлагает чашку чая и кусочек пирога. Обычно я бы согласился, но поскольку Скарлетт ждет меня, я отказываюсь.

Найл в своем кабинете, читает. Похудевший с тех пор, как я видел его в последний раз, и, судя по всему, скучающий до чертиков. Мне больно видеть его таким. Я знаю, что ему тоже больно. Но он жестом приглашает меня войти, одаривая меня теплым взглядом, как он всегда делает, и говорит, чтобы я занял место напротив него.

Я так и делаю. Найл поднимает палец, дочитывая страницу, на которой он остановился, и я откидываюсь в кресле, закидываю ногу на ногу.

Этот человек был для меня как отец. Он изменил мою жизнь, и я навсегда останусь его должником.

Найл научил меня всему, что я знаю. С тех пор как я был совсем маленьким мальчиком и работал в его магазине разносчиком продуктов. А потом, в возрасте тринадцати лет, когда весь мой мир перевернулся с ног на голову, он подарил мне твердую почву под ногами.

По привычке я поправляю серебряные часы на запястье. Те самые, которые остановились на десяти сорока трех более двадцати лет назад.

Именно тогда я стал мужчиной.

Именно тогда Найл привел меня в эту жизнь.

Он научил меня всем аферам. Найл научил меня драться. Он научил меня справляться с гневом, который я никак не мог взять под контроль.

И, возможно, самое лучшее, что он когда-либо сделал для меня, - это заставил никогда больше не вспоминать о той ночи. Никогда не говорить о том, что он сделал для меня. О том, что сделал я. И по какой причине я обязан ему своей преданностью и жизнью.

У меня нет ничего, кроме уважения к этому человеку. И к моим братьям. Я лично убедился в верности каждого из них. Я всегда буду сражаться за них.

Найл откладывает книгу и поправляет очки, глядя на меня поверх оправы.

— Где мой виски?

Я достаю пинту из пиджака и выставляю ее на стол, как какой-то чертов наркобарон. При этом мы воровато уставились на дверь. Если его зазноба узнает, что я проносил ему виски, мы схлопочем от нее по яйцам.

Найл без притворства открывает бутылку и делает глоток, после чего засовывает ее в нижний ящик стола.

— Хорошая вещь, — говорит он. — Ты хороший парень.

— Как идут дела? — интересуюсь я.

— Хорошо, как и следовало ожидать, полагаю, — отвечает он. — Женушка заставила меня есть еду, напоминающую по вкусу картон. Овсянку, сухие тосты и тому подобное.

— Она заботится исключительно о тебе.

Найл кивает и откидывается в кресле, его лицо задумчиво.

— Я говорил с твоей мамочкой на прошлой неделе.

— О?

Это новость для меня.

— Я говорил с ней в воскресенье, но мама не упоминала об этом.

— Она сказала, что беспокоится о тебе, — говорит мне Найл. — Что ты никогда не остепенишься и не подаришь ей внуков. Она поручила мне найти для тебя хорошую женщину.

Мы оба смеемся над этой идеей, а потом я немного расслабляюсь.

— Тебе не стоит беспокоиться, — говорю я. — Я вполне способен сам найти себе женщину.

— Да, верно, — отвечает Найл. — Твоя проблема состоит только в том, чтобы выбрать именно ту из них, с которой тебе захочется проводить время дома.

Я не знаю, почему я произношу эти слова. Учитывая, что я только сегодня утром сказал Кроу, что между мной и Скарлетт ничего серьезного нет. И это не так. Но, возможно, я бы хотел, чтобы это было правдой. Может быть, я вижу, что они движутся в этом направлении.

— Не говори маме, чтобы она начинала присматривать фарфоровый сервиз, - говорю я, — но я думаю, что уже нашел подходящую хранительницу своего очага.

Найл удивлен моим признанием, но в его улыбке проглядывается облегчение.