Руины - Саманта Тоул (2021)

— Ты распишешься на моей груди? — спрашивает она, выпячивая свою, завидных размеров грудь, прям у него под носом, хихикая и хлопая, как дурочка ресницами.

Реально? Блядь, реально?

Я стиснула зубы, ожидая его ответа.

Затем я вижу вспышку улыбки, и на меня обрушивается цунами ревности, когда Зевс берет ручку из ее рук и начинает расписываться на ее груди. Вот ублюдок.

И я увидела достаточно.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — вру я Ричу. — Извини, что рано ухожу, но мне пора.

Его глаза изучают меня, затем он смотрит на Зевса, и снова на меня. Он знает, что я лгу, и на минуту мне кажется, что он собирается меня окликнуть, но он говорит:

— Нет проблем. Позволь, я провожу тебя до машины.

— С радостью, — улыбаюсь я.

Мы оба встаем. Я забираю со стола свой сотовый и прячу его в сумку.

Я все еще слышу хихиканье фанаток Зевса, но больше не смотрю на него.

Выйдя на свежий воздух, я делаю глоток свежего воздуха, именно то, что мне нужно, чтобы проветрить голову.

Мы идем к моей машине в дружеском молчании. Когда подхожу к ней, достаю ключ и отпираю ее.

Я поворачиваюсь к Ричу

— Спасибо за сегодняшний вечер. За то, что выслушал весь мой скулеж о проблемах.

— В любое время. — Он тепло улыбается. Затем нежно прикасается рукой к моей щеке. — Ты мне нравишься, Кам.

— Ты мне тоже нравишься. — Я улыбаюсь. Мне просто хотелось бы, чтобы он нравился мне чуточку больше.

Он долго смотрит на меня, и я думаю, не собирается ли он меня поцеловать.

Но он этого не делает. Он отходит, открывая для меня дверь машины.

Мне становиться не по себе от облегчения.

Я сажусь в машину, вставляю ключ в замок зажигания и пристегиваюсь.

— Езжай осторожно, — говорит Рич, придерживая дверь. — Я позвоню тебе на неделе.

— Хорошо, — говорю я.

— Он закрывает мою дверь с мягким щелчком, я включаю передачу и отъезжаю, направляясь к дому.

Через пять минут я паркуюсь на нашей подъездной дорожке, за машиной тети Элли. Свет, льющийся из гостиной, говорит мне о том, что она еще не спит.

Хотя, тогда бы она подошла к окну. Мне неловко, что я так рано возвращаюсь со свидания.

Не умею я ходить на них. Но потом я обвиняю во всем Зевса, это он заявился в бар и испортил мне вечер своими выходками с выпяченной грудью.

Вздохнув, я беру свою сумку и вылезаю из машины. У меня чуть сердечный приступ не случился, когда я увидела Зевса, стоящего в конце дорожки.

— Господи Иисусе! — говорю я, хватаясь за грудь. — Какого черта ты здесь делаешь? Я думала, ты все еще в баре.

— Я ушел сразу после тебя.

— Ты, что, прилетел сюда?

Он смеется глубоким звуком, который эхом отдается в моей груди.

— Нет. Просто я не вожу машину, как бабушка.

— Я не вожу. Как бабушка. Я вожу ответственно.

— Мгм… — он снова смеется.

— Почему ты покинул бар? Неужели в ручке закончились чернила?

Его губы изгибаются в сексуальной ухмылочке.

— Значит, ревность причина тому, почему ты ушла.

— Я… что? — мой рот принял форму буквы о. — Нет, я ушла не из-за ревности. Мистер Большое Эго. Там не к чему было ревновать.

— Ну, если ты так говоришь.

— Именно.

— Тогда ладно. — Он поворачивается и начинает идти обратно к машине.

Я чувствую резкий толчок в груди и говорю, прежде чем успеваю остановить себя.

— Что ты здесь делаешь, Зевс?

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом.