Путь к сердцу мужчины - Кира Муромцева

Валя напоминала ему сейчас маленького взъерошенного воробышка. Сидит в кресле — качалке, укутанная в плед почти по самые уши и, со всем имеющимся в ее теле остервенением, грызет яблоко. Серов, в кои-то веке, обрадовался, что на месте этого яблока был не он сам. Но до чего же хороша!

Он помнил, что там, под пледом, уже давно не грязное свадебное платье, а его безразмерная футболка. Что несмотря на разницу в росте она все равно еле прикрывает задницу Валентины. Он только поэтому укутал ее и яблоко вручил, дабы не видеть этих длинных стройных ног. Так же не ровен час можно промахнуться и топором попасть не по бревну, а по своим конечностям. А эти самые конечности ему еще ой как нужны! Они ему должны сослужить неплохую службу по возвращению Вали.

Серов не умел просить прощения. Он вообще был достаточно косноязычен, а еще абсолютно не романтичен. Не лучшие качества для человека, который планирует завоевывать заново обиженную на него девушку. Валентина ему явно задачу не упростит. Вон как глазами молнии мечет. Еще чуть-чуть и огрызок от яблока в затылок запустит. Он именно поэтому отмел идею повернутся к ней спиной и рубил дрова так, чтобы держать ее в поле зрения. Целее будет!

Итак, на повестке дня протянуть с этой фурией как-то несколько дней, пока ее неудавшийся жених и свекровь не отчалят к арийцам. Благо, Завьялов вручив ему ключи от своей дачи заверил, что сюда раньше лета никто не явится. Значит, время у него есть, провизия тоже, оставалось дело за малым: уговорить Валю жить дружно. Ох, ему за всю жизнь никогда еще не приходилось выступать котом Леопольдом.

По-хорошему предложить бы ей мировую. Но тут выигрывать должны обе стороны, а пока выходит, что только он в плюсах. Ибо Валентина вернется в его жизнь, в его постель, а в остальном… Черт, все было слишком сложно и запутанно. Сидел бы на заднице ровно и не рвался, пытаясь ухватить журавля за хвост. Синица же намного лучше! Да и журавль облезлой вороной оказался.

Гоша поморщился от воспоминания сколько пришлось вбухать денег, чтобы откупится от пиявки, по имени Алевтина. А, ведь, у девки губа не дура! Явно знает, чего хочет и как этого добиться. Была бы она на месте Вали уже бы список запросов выкатила, а эта партизанка только делает, что язвит. Никогда он не думал, что столько в ней желчи может храниться.

Нечего обижаться. Вот совсем нечего. Он ее сразу предупредил, что обратно не отвезет. А то, что она сама себе накрутила, не его заботы. Слушать надо и внимать, а не перебивать и спорить. Невыносимая женщина!

— Серов, — окликнула Валентина. — Серов, отвези меня обратно, а? Меня же искать будут! А когда найдут, порвут тебя на британский флаг.

— Не порвут, — ухмыльнулся Георгий и в подтверждения своих слов рубанул топором по полену. Кто же в добром душевном здравии сунется к мужику с топором?! Топор Гоша специально для таких дел наточил поострее. А что?! Пусть все знают, что Георгий своё никогда не отдаст. А Валю он считал своей, пусть она и ерепениться.

— Я с тобой в одном доме спать не буду, так и знай, — выкрикнула Валя. — Не хочешь меня отвозить — спи на улице!

И занырнув в большие свои галоши, громко ступая по деревянному крыльцу, замотанная, будто в тогу, в плед, Валя пошлепала в дом, напоследок громком стукнув покосившейся дверью.

Гоша бы, наверное, расстроился, но данное заявление в серьез не воспринимал. Замерзнет — сама прибежит. Он демонстративно не будет печку топить.

Топорик с собой прихватил, на всякий случай, поднялся по ступенькам на крыльцо и в кресло упал, которое пару минут назад, занимала Валентина. Руки сцепил в замок на животе и медленно раскачиваясь, уплыл в сладкую дрему. Ничего, перебесится и позовёт его.

Бесилась Валентина долго. Уже давно стемнело, в домах соседей загорался свет, из дымоходов тоненькой струйкой выпускался дым, а Валя всё не приходила. Неужели и правда готова оставить его на улице мерзнуть?!