Опухоль оказалась небольшой, но давила на какие-то участки мозга так, что провоцировала вспышки агрессии, ярости и те самые мигрени, которыми мой бывший муж мучился еще со старших классов. Хорошо еще, оказалась доброкачественной, обошлось без химиотерапии, чего мы все боялись.

— Держи, — Татьяна протягивала мне кофе. А затем потянула меня в коридор.

— Как он? — Мы приходили каждый день, стараясь не пропускать. То я, то она.

— Уже лучше, говорят, даже ел сегодня более-менее нормально.

— Надеюсь, к рождению малышки поправится достаточно, чтоб хотя бы из роддома меня забрать. — Она гладит свой округлившийся живот и, кажется, правда счастлива.

— Не волнуйся, тебе же в июне рожать, а сейчас только конец февраля. Все образуется.

— Надеюсь.

Станислав забрал нас с Андреем из больницы и мы поехали сначала в супермаркет, а потом домой. Вот уже почти две недели мы жили все вместе, втроем. Я сначала боялась, как Андрей воспримет моего босса и жениха в качестве потенциального отчима, но на удивление, они быстро подружились. Сказалась общность интересов: оба любили мультики, лошадей и готовить.

К плите меня все еще не подпускали. Разве что панкейки на завтрак сделать, в остальное время звучала фраза “маме надо отдохнуть!”. Не то чтобы я возражала, конечно.

Постепенно Стас все настойчивее и настойчивее заговаривал о свадьбе и в конце концов я согласилась, но только чтоб летом.

Стас попробовал сторговаться на апрель, уверяя, что лето он может мне организовать в любой момент, но я стояла на своем.

Мне было страшно снова попасть в ситуацию, когда он пропадет, так что я решила еще немножко потянуть.

С бывшим мужем и его бывшей любовницей, теперешней невестой у нас сложились вполне дружелюбные отношения. Не близкие, нет, упаси боже. Но я не боялась оставить на них Андрея, а большего мне и не надо было.

***

Март выдался солнечным и теплым. В феврале нас занесло едва ли не с головой и теперь все таяло, даже по ночам, стуча капелью по подоконнику. Иногда я из-за этого просыпалась перед самым рассветом, открывала глаза и рассматривала.

Эти темные, черные ресницы, на зависть всем девчонкам, аккуратный нос, довольно пухлые губы, четко очерченную линию подбородка, слегка припушеную отросшей за ночь щетиной.

И все это мое!

Наверное, от моего взгляда, “мое” зашевелилось и открыло подернутые сонной поволокой глаза.

— Ты не спишь? Рано еще.

— Да не так уж рано, шесть, скоро вставать, будить Андрюху в школу.

— Можно еще часик поспать.

С этими словами Стас сграбастал меня и затащил поближе к себе в одеяла.

Нет, сегодня мы пораньше встать не сумели.

И вообще на работу опоздали.

Эпилог (ч2)

— Горько, горько! — Гости радостно надрывали глотки.

Пришлось целоваться.

Если так и дальше пойдет, то к вечеру у меня губы опухнут так, что куда там тем инъекциям. Фору дам всем уткообразным дамам из запрещенных соцсетей.

Был конец августа, пахло жасмином, тем самым, арабским, а не нашим местным, который на самом деле чубушник, морем и немножко хлоркой от бассейна, куда мы со Станиславом сбежали в конце дня.

Свадьбу играли дважды. Дома — просто расписались и сделали небольшую вечеринку для широкого круга, а основную решили выпендриться и полететь на моря. Сняли маленький семейный отель, номеров на сорок. Число было не круглое, так что я все время забывала — сорок три их там, сорок пять или еще больше.

Море здесь слышно было буквально везде. Только часть пляжа была облагорожена, так, чтоб туристов не смывало волной. Волноломы, сделанные из обломков высящейся недалече скалы, позволяли морю накатывать на пляж ленивыми длинными волнами, оставляющими после себя барашки белой-белой пены в мелком-мелком песке. Если его взять в руку, то заметишь, что каждая песчинка своего цвета и именно это дает такой яркий и немного переливчатый цвет.