Малышка - Яна Сокол

Терять мне нечего. Переворачиваюсь на спину и подтягиваю к себе колени. Не знаю, сколько я так мучаюсь, периодически делая короткие перерывы, чтобы перевести дыхание, но в конце концов мне удается перетащить ноги через связанные руки вперед. Пальцы не сломаны, но, похоже, растянула я их конкретно. Нужно избавиться от пут и соорудить что-то наподобие гипса, пока не прошло онемение. Иначе потом я сделать ничего не смогу.

Вытаскиваю из тумбочки полку. Приходится изловчиться, чтобы расположить ее у стены так, как мне надо. Парочка крепких слов и несколько ударов ногой, и мне удается ее сломать. Зажимаю между ног большой обломок и тру о его рваные края веревку. Она слишком тугая, и иногда вместе с веревкой дерево проходится и по моему запястью, но я уже начинаю чувствовать в кончиках пальцев легкое покалывание, и страх заставляет меня действовать, не обращая на это внимания. Через, казалось бы, вечность мои руки наконец свободны. С ногами уже проще.

Щепки от все той же полки пригодятся мне для того, чтобы зафиксировать пальцы.

Одну, самую длинную, оставляю себе как оружие на всякий случай, если Артем вернется в самый неподходящий момент.

Руки трясутся, но все-таки мне удается с горем пополам выровнять пальцы. Фиксирую их между двумя деревяшками и связываю куском веревки.

Больно. Но страх сильнее.

Сжимаю в здоровой руке свое импровизированное оружие, несмотря на то что в ладонь впиваются занозы.

Пытаюсь сдержаться и не заплакать. Сейчас нет времени на жалость.

Мне нужно сбежать до того, как Артем вернется. О том, что это будет означать, стараюсь не думать.

Вытаскиваю несколько вещей из шкафа. Натягиваю огромную футболку, радуясь, что она доходит мне почти до колен.

Открыть дверь не получается, и я иду к окну. Артем поднимался недолго, так что я, скорее всего, на втором, ну или на третьем этаже.

Ура, на втором!

Будь я в порядке и имей здоровые пальцы, спуститься вниз не составило бы труда, но сейчас держаться за что-нибудь левой рукой я не смогу, а это значит, что придется прыгать. Вероятность того, что я переломаю себе ноги, слишком велика.

Оглянувшись, цепляюсь взглядом за постельное белье на ней. Чем черт не шутит. Все лучше, чем прыгать. Стягиваю простыню и пододеяльник и связываю их между собой за углы. Онемение почти прошло, и каждое движение дается мне с трудом. Привязываю кончик простыни к ножке кровати. Она большая и вслед за мной в окно не влезет. Главное, чтобы я смогла удержаться.

Сбрасываю свое сооружение из окна — слишком далеко от земли.

Подвигаю кровать ближе к окну. Вроде бы сойдет.

Свесив одну ногу с подоконника, на миг поддаюсь сомнению: смогу ли? Но есть у меня выбор?

Либо рискнуть, либо сидеть безропотно и ждать, когда Артем вернется и завершит свое дело.

Саву надо предупредить. Нужно успеть раньше Артема. Пусть лучше пристрелит меня.

Уже более твердо перекидываю вторую ногу. Обматываю простыню вокруг правой кисти до самого локтя. Надеюсь, хватит.

Отступаю, позволяя этой неидеальной конструкции принять мой вес. Кровать с противным скрипом подается еще ближе к окну, отчего я рывком опускаюсь ниже. От неожиданности чуть не отпускаю. Успокоившись, продолжаю свой путь вниз. Все-таки сверху мне казалось, что край ткани почти у земли, но на самом деле оказалось, тут еще приличное расстояние. Руки от усталости дрожат, да и болит все так, что удержаться уже не могу. Разжимаю руку и падаю на землю.

Боль.

— Дыши, — приказываю себе, — просто дыши. Все пройдет.

Если я выживу, и моя голова будет работать после всех этих ударов по ней, это будет просто чудо. Мне кажется, что каждая косточка, что есть в моем теле, сломана.

Сава. Нужно найти Саву. Предупредить.

Поворачиваюсь на бок, и меня скручивает новая волна боли. Что это?

Кажется, я повредила внутренние органы.

Внутри болит так, что дышать не могу.