Останавливаюсь, не доходя.

— Пропустишь?

— Проходи, — а сам продолжает стоять на пути.

Мне либо в кустарник лезть, либо впритык к нему идти.

Отталкиваю от себя колючие кусты, но один из них вырывается из моего захвата и сильно бьет по щеке. Едва сдерживаю крик боли и бегу в сторону дома.

Черт бы его побрал, и мою реакцию на него тоже.

— Настолько противен, что готова себя ранить, лишь бы рядом не проходить? Думаешь, заразный? — настигает меня его голос.

Оборачиваюсь, желая ответить резко, но утыкаюсь носом ему в грудь. Отскакиваю от него, будто кипятком ошпарилась.

— Ты каждую ночь лежишь рядом, так что твои слова не имеют смысла, — отрезаю я не так резко, как хотела.

— Да, спасибо, я чувствую, как ты меня терпишь, — почему-то злится он.

— А что мне прикажешь делать? — возмущаюсь я. — Радоваться тому, что напрягаю тебя? Что стала обузой, о которой ты все время переживаешь? — тараторю я, практически бегом направляясь в дом. — Осталось недолго. Я уже здорова, так что могу завтра уйти, только проводи меня к машине и можешь быть свободен.

В пылу эмоций я забыла о своем страхе и о том, что мне все еще нужна помощь. Было все равно, лишь бы сейчас оказаться подальше от него.

— Смотрите, как мы теперь заговорили, — Сава от меня не отстает. Я захожу в дом, а он залетает за мной. — Что, опять истерику устроишь?

Дверь громко хлопает, проходя током по моим напряженным нервам.

— Зачем ты это делаешь? — разворачиваюсь снова к нему. Я столько раз себя сдерживала, не желая начинать этот разговор, но сейчас дошла до предела. — Почему ты все время пытаешься меня задеть? Зачем ты меня обижаешь? — едва сдерживаю слезы. — Это какой-то твой личный фетиш или это только я удостаиваюсь такой чести? — все-таки не могу удержаться, и слезы одна за другой сбегают по щекам.

Как же я ненавижу эту слабость. Стоит только представить, что после такого разговора он ночью снова прижмётся ко мне и обнимет, и мне хочется завыть в голос.

— А знаешь что? Можешь не отвечать, мне все равно. Я ухожу сейчас, — решаюсь я. — И можешь не провожать, просто укажи направление.

Бегу наверх, чтобы остаться хоть на секунду в одиночестве и наконец осознать, что только что натворила и на что решилась. Но это просто выше моих сил.

— Кира, — слышу за спиной его голос.

Господи, почему он не может оставить меня в покое?

Закрываю дверь в ванную в тот самый момент, когда он врывается в спальню.

— Кира, открой дверь, — требует Сава, стуча по преграде между нами. — Думаешь, вылила на меня свою желчь и можешь теперь спрятаться?

Кира? А куда же делась так раздражающая меня «Малышка»?

Вылила желчь?

— Дай мне минуту, — прошу я, сползая по стене. — Всего одну минуту.

Бьюсь тупой головой о стену. Ах, если бы так можно было вернуть свои мозги на место.

Что со мной не так? Раньше не было никаких проблем, тем более с мужиками. Я знала, что они все хотят, и меня это никак не задевало. Что изменилось? И почему с ним? Мне кажется, именно из-за отсутствия ответа меня эта ситуация и напрягает. Если бы я смогла объяснить себе природу того, что чувствую, то было бы легче все это контролировать.

Представляю себе, как бывший говорит мне то же самое, что и Сава, и вообще ничего не чувствую. А ведь я его любила, замуж за него собиралась, планы строила.

А этого без году неделя и то не знаю.

Почему же его пренебрежительный взгляд и любые грубые слова воспринимаются как удар ножом в грудь?

Что в нем такого особенного?

Умение подарить мне оргазм?

Может, в это все дело?

Глава 16

Сава

Она хоть понимает, что мне приходится проходить через ад каждую ночь? Лежать рядом, прикасаться и не иметь возможности сделать ее своей, просто пытка.

Целый день меня игнорирует. Слова ей не скажи, смотрит волком и молчит. И на тебе, как взбеленилась.