Без тебя - Марта Заозерная

Следующий час мы играем с малышкой. Говорим только о ней, не возвращаясь к теме болезни Сафи.

Она держит дочку на руках. На миг картинка замирает, отпечатываясь в моей памяти.

Как только Ижена засыпает, Саф устраивается на диване, подложив ладошки под щеку, как маленькая девочка.

— Полежишь со мной немного?

Глава 45

Сафия

Испытываемые в этот момент эмоции расщеплют мою душу на мелкие кусочки. Она и так покалеченная, поддается легко.

Если он откажет — это будет предел.

Сережа оглядывается на Ижика. Смотрит на неё несколько мгновений, после чего ложится рядом со мной.

Если можно поймать руками звездопад, то я сейчас именно это делаю.

— Спасибо тебе, — шепчу, глядя на его шею.

Мой взгляд притягивает пульсирующая венка. В глаза я не рискую смотреть. В последнее время я стала жуткой трусихой. Меня пугает собственная жизнь. Вроде бы и готова, хочу от боли избавиться поскорее, но всё равно отчаянно хватаюсь за жизнь.

Сережа был моим якорем. Я сама его для себя создала. Мне нужна была мечта, которая смогла бы заставить меня не опускать руки, и она у меня появилась.

Если конкретно тебе что-то помогает, то за это нужно держаться несмотря на реакцию окружающих.

Я себе внушила — если мы будем вместе с Сережей, моя жизнь изменится. В ней появятся надежда и смысл. И я оказалась права.

За последние годы я видела многих людей, страдающих и ищущих верный путь. Ни алкоголь, ни наркотики, ни новые достижения и огромные заработки, ни лечение в лучших клиниках, ничего им результата не принесло. Красивые девушки, зарабатывающие десятки миллионов в год, продолжали себя считать страшными неудачницами. Мужчины, распоряжающиеся сотнями, а то и тысячами жизней и подписывающие многомиллионные контракты еженедельно, страдали от чувства собственной несостоятельности.

Мне со всеми моими тараканами помог справиться один, самый жирненький из них — слепая любовь на грани одержимости. Я давно наплевала на то, что кому-то это странным может показаться.

После Маши мне ловить нечего было, понимала это прекрасно. И всё же. Мы живем один раз. Награда за упорство меня более чем устраивает.

Поверх плечо Сережи смотрю на доченьку.

Никого прекраснее я в своей жизни не видела.

«Люблю тебя, моя маленькая, сказочная девочка. Люблю так сильно, как никого и никогда. Люблю тебя больше всего на свете, а я, уж поверь мне, любить умею», — мысленно произношу, рассматривая её кулачки крепко сжатые.

Каждый раз, глядя на неё, я тону в нежности. Моя крошка.

Чувствую вину перед ней. Стараюсь это исправить, записывая для ней бесчисленное количество видео. Быть может, когда она вырастет, ей будет интересно их посмотреть.

Больно оттого, что я не смотрю увидеть, как она растет, быть рядом, когда для неё это важно будет. Но я стараюсь смягчить печаль и её возможное разочарование мной. Подготовила подарки до её двадцатипятилетия, на каждое записала видеообращение и открытки. Любым способом я хочу дать ей понять, как сильно любила. Всегда буду любить.

Сережа прерывает тишину, воцарившуюся вокруг.

— Тем мальчиком, которого ты любила в детстве, был я?

Когда-то мы с ним переписывались, и я проболталась, дескать, в моей жизни тоже был такой человек. Не одному ему с Машей повезло.

— Очень самонадеянно с твоей стороны, — усмехаюсь, прекрасно понимая, он ответ знает.

Так даже лучше. Я оказалась безобразно трусливой.

— Я польщен. Но предпочел бы это узнать от тебя, — ему есть из-за чего испытывать недовольство.