Без тебя - Марта Заозерная

— Хочу тебе пососать. Ты не против?

Вскидываю взгляд, чтобы ему в глаза заглянуть.

— Ты ещё спрашиваешь?! — выталкивает он из себя вместе с рычанием.

Сложно подобрать слова, чтобы передать, как мне нравится происходящее. Ничего не стоит дойти до края, лаская его.

Нежными движениями начинаю водить губами по его головке, проходясь по всему контуру рта. Руки держу на его бедрах, слегка царапая их ногтями. Специально себе ими не помогаю. Я знаю, что так его ощущения острее и незабываемее. Он видит, какое я получаю удовольствие, прикасаясь к его члену лицом.

В подтверждение моих мыслей, Сережа подается вперед. Хватка на моем затылке усиливается. Свободной рукой он упирается в стену.

Игра начинается.

***

Заснув под утро, очень сложно проснуться в восемь утра. Если бы не запах жареного хлеба и сыра, я бы не встала.

Обернув простыню вокруг своего обнаженного тела, поднимаюсь на ноги и ползу на запах.

Замираю в дверном проеме кухни. Зрелище настолько головокружительно шикарно, что я прикасаюсь виском к косяку и смотрю. Его магнетизм меня манит. Ни на кого я так не смотрела, как на него. После встречи с ним у меня не было шансов.

Сережа в одних боксерах готовит нам завтрак.

Даже если он рассчитывал накормить только себя, половину я отработаю. Не давая мне спать до утра, надо было последствия оценивать.

У меня сжимается сердце, когда он улыбается при виде меня.

— Я сильно шумел и тебя разбудил? — интересуется, приподнимая крышку гриля.

— Нет, напротив. Ты так тихо готовил, что я подумала — останусь без завтрака, если сейчас же не встану.

Он усмехается очень игриво.

Подхожу к нему и обнимаю со спины. Прижимаюсь лбом к его плечу. Ладонью скольжу по его телу до груди. Мне очень нравится чувствовать, как стучит его сердце. Я расслабляюсь в такие моменты.

— Не выспалась? — интересуется.

Одной рукой он отрывает мою ладонь от себя, целует её и возвращает на место.

— Угадал, — открывая и закрывая глаза, невесомо касаюсь ресницами кожи его плеча. — Обычно, когда мне не удается поспать, ко мне приходит массажист. После получаса его работы я становлюсь бодрее, — произношу зевая.

— Ты намекаешь, что я помять тебя должен? — его утренняя хрипотца бесподобна.

— Ты меня намял так, что мне сидеть больно, — смеюсь, всё не настолько критично, но всё же.

— Позавтракаем, и я извинюсь.

— Вау, звучит многообещающе…

Закончить я не успеваю, потому что у нас обоих начинают звонить телефоны. Его тут на кухне. Мой в спальне.

Боже, надо было выкинуть его сразу! Я предвкушаю, как Фил будет причитать о моей бессердечности, но ошибаюсь.

Звонит мама.

— Доброе утро, прелесть моя, — она старается укор интонацией изобразить. — Мне так приятно было узнать от Филиппа, что моё солнышко прилетело домой. Жалко, что я только от него это и узнаю.

Хихикаю, представляя, как она головой сейчас качает наигранно.

— Я собиралась заехать. Честное слово. Я по тебе очень соскучилась. Правда. Очень сильно. Даже хотела уговорить тебя снова стать моим ассистентом.

— Так сильно, что даже не предупредила, — не видя, я отлично представляю её мимику.

Мама никогда не могла нас с братом по-человечески отругать. Даже когда мы посреди кухни — на полу — замесили огромную гору муки и крахмала с водой. Извалялись как два поросенка, и насколько я помню, наелись этого месива. Она ушла на рынок тогда, а бабушка уснула, пока за нами приглядывала.

— Прости меня. Ладно? Я у Сережи.

Она и так это знает. Вздыхает очень тяжело.

Я болезненно морщусь.

— Малышка…

Моё горло сдавливает.

На несколько секунд приходится дыхание задержать, чтобы спазм прошел.

Раньше такое часто бывало. Очень часто. У нас с братом была запредельная связь. Порой боль была такой силы, что казалось — вспарывают грудную клетку на живую.