Когда после развода я говорил себе, что новые отношения мне не нужны — я был прав.

Я был к ним не готов.

Мы по-прежнему остаемся с Машей эмоционально завязанными. Отталкивать её с каждым разом становится всё тяжелее. Удерживает только понимание: нужно держаться от неё подальше. Так для нас обоих лучше будет.

Проблема заключается в то, что мы с ней на пике расстались. На момент нашего развода я любил её безумно. А было это всего несколько месяцев назад. Помню всё прекрасно. Как было больно. Как понять её не мог. Как раздражало её молчание и отсутствие доверия.

У меня в голове не укладывалось — да и сейчас не понимаю — как можно было спать со мной, а наутро бежать к маме и слушать всю ту грязь, что из тещи лилась. Спать со мной, но при этом не забирать заявление о разводе. Для чего было давать мне надежду? Что это было? Жалость? Или просто отказать мне не могла или боялась? После брака осталось так много вопросов, на которые я так и не получил ответов.

Только Маша умеет так мастерски рвать мои нервы. В клочья. Ни на кого в своей жизни я так остро не реагирую.

Не думать о ней так же трудно, как и не реагировать на её прикосновении.

Может быть, я привык её любить, а может быть, любовь никуда не ушла. Осталась, прикрывшись ненавистью. Пограничные состояния. С какой стороны посмотришь на них, то и увидишь.

Увидев её на той злосчастной вечеринке, я вспылил. Безудержные эмоции. Именно те, что Маша всегда во мне вызывала.

Вспылил. Пожалел. Но понимаю, что случись подобная ситуация снова, остаться равнодушным у меня бы не получилось.

Её беспечность меня разносит. Всегда разносила.

Знал бы способ избавиться от этих чувств, непременно бы им воспользовался.

Возможно, если бы у нас с Сафи была возможность находиться рядом друг с другом постоянно, подобного раздрая во мне не было. Но мы с ней всего несколько раз проводили вместе времени больше, чем пара дней. В другом режиме мы в принципе существовать не можем. Наши миры на разных орбитах вращаются.

И вроде бы это нас обоих устраивает. Однако, судя по поему состоянию, этого мало. Во всех смыслах. Пара десятков сообщений и получасовой разговор по видеосвязи не дают ощущений, что ты в отношениях и скреплен обязательствами. Удовлетворения физического тоже не дают.

Можно это называть хоть малодушием, хоть легкомысленностью, но в двадцать четыре хочется большего.

И даже с этой хренью можно было бы справляться, если бы не её тишина. Всё больше она мне жену бывшую напоминает. Мы с ней обрастаем тайнами друг от друга. Запретных тем становится всё больше.

У меня ощущения, что я скоро приду туда же, откуда не так давно начал путь.

И это больше всего напрягает.

Слабость.

Собственная слабость.

Учитывая, что я сейчас в одиночку в баре бухаю, значит, дно где-то рядом.

Кто бы знал, с какой силой злость закипает в венах.

Выпиваю очередную порцию алкоголя и взглядом показываю бармену на пустой бокал, прося повторить.

Он кивает.

Хочу равнодушия. Но его нет. И близко нет.

На рядом стоящий стул опускается девушка. Замечаю её периферийным зрением, не испытывая интереса. До тех пор, пока её ладонь моего бедра не касается.

— Меня Маша зовут. А тебя? — наклонившись, шепчет мне на ухо.

Вспышка злости пеленой глаза застилает. Серьезно? За что мне всё это?

Сука! Из всех имен!

Смахиваю её руку с себя, не отрывая взгляда от ободка бокала. Пренебрежение скрыть не пытаюсь, но не уверен, что она его замечает.

— Зря ты так, — фыркает девушка. — Ты мне понравился. Если что, я тут. Найдешь.

Длинный красный ноготок касается моего оголенного предплечья. Секунда и девушка в толпе скрывается.

На занимаемое ею место тут же кто-то другой опускается.

Надо было дома бухать. Но это совсем утопия.

Сегодня утром, в очередной раз, не дождавшись звонка, я позвонил Саф.