Ридли не могла представить, как это — встречаться с кем-то только для того, чтобы сфотографироваться для таблоидов, но Рейна объяснила, что таблоиды — это необходимое зло, и придерживаться стратегии, направленной на «дружбу» с ними — это просто умный пиар.

— Значит, ты встречалась с ним какое-то время?

— Нет, всего одну ночь. Мы провели вместе всего одну ночь, но этого было достаточно. Я влюбилась в него, Ри. Думаю, что влюбилась в него в тот момент, когда мы встретились.

Ридли замерла, в ее голове всполохами крутились миллион вопросов. Лихорадочный поцелуй Ника навёл ее на мысли, что его отношения с Рейной были больше, чем просто случайными, но чтоб настолько? Такого Ридли не ожидала.

— Если ты его любишь, то почему ты не с ним? Я знаю, что он тоже что-то чувствует к тебе. Возможно, он не хочет этого признавать, но это так. Я видела.

— Я не могу быть с ним, — тихо произнесла Рейна. Мгновение спустя она откашлялась, а когда заговорила снова, ее голос бодр и громок, словно они только что ни о чем потаенно-личном и не говорили. — Ник не из тех мужчин, с которым можно остепениться и начать что-то серьезное.

В течение минуты они молчали, каждая думая о своем, переживая свою личную трагедию любви, и Ридли внезапно почувствовала себя невероятно подавленной. Они обе были влюблены и одиноки.

— Мне жаль, Рей.

— Все в порядке. Я просто драматизировала. Многие женщины воображали, что влюблены в Николаса Александера. Я не первая и, сомневаюсь, что буду последней. Но я — самая умная потому, что не теряю времени даром.

— Рей…

— Я собираюсь связаться с Сэмом, чтобы узнать, что он нашел. И я уверена, что к завтрашнему дню он во всем разберётся. Тебе нужно немного поспать, сестрёнка. — Голос Рейны был жёстким, и Ридли знала, что это был максимум того, о чем Рейна могла рассказать. Она вряд ли была из тех, кто открыт мыслями и душой, так что это было небольшим чудом, что она вообще приоткрылась своей сестре. Кроме того, Ридли не хотела анализировать свои собственные чувства. Чего она действительно хотела, так это заснуть и повспоминать о более хорошем времени.

Времени, когда она еще не слышала имени «Джексон Александер».

— Ладно, я пойду спать. Просто позвони мне, если что-нибудь узнаешь. Спокойной ночи.

После того, как они закончили разговор, Ридли двигалась по комнате, как в тумане. Ее мозг посылал указания, которым ее тело слепо следовало.

Открой комод.

Найди ночную рубашку.

Разденься.

Она могла бы сойти за робота, настолько безэмоционально она двигалась.

Ридли прошла в ванную и включила свет. Ее отражение в зеркале было еще мрачнее, чем она себя чувствовала. Волосы торчали из конского хвоста в разные стороны, поэтому она просто распустила их. Здесь не было никого, для кого ей нужно было бы выглядеть красивой.

Ее сумка с туалетными принадлежностями все еще стояла на стойке, куда она закинула ее раньше. Ридли перерыла ее содержимое, пока не нашла зубную щётку. Ее зубная паста тоже должна была быть там, но в сумке было столько вещей, что вряд ли она найдет ее. Резинки для волос, ее расчёска и немного косметики Рейны, которая лежала на стойке…

— Ну, не такая уж я и неряха. — Она устало отодвинула сумку в сторону. Это была пустая трата времени, пытаться вспомнить, зачем она засунула туда все эти вещи. Учитывая, в каком эмоциональном состоянии Ридли была после того, когда покинула дом Джексона, ей вообще повезло, что она не выбросила это в мусорное ведро, сама того не осознавая. В детстве они всегда держали под стойкой лишнюю зубную пасту и жидкость для полоскания рта. Ридли наклонившись, заглянула под шкаф. Ничего.

— Черт! — Когда она встала, то краем глаза зацепила, как мелькнула тёмная фигура. Ридли резко обернулась, ее сердце бешено заколотилось.